Читаем Казус. Индивидуальное и уникальное в истории. Антология полностью

Итак, московского купца, оказывается, возмутила не сама внебрачная связь жены, но инцест, который по современным меркам, строго говоря, таковым вовсе и не был. Однако в середине XIX в. горожане смотрели на инцест, руководствуясь не его медикофизиологическим определением, но в соответствии с христианской традицией, трактовавшей это понятие более расширительно. Не был, как видим, в этом вопросе исключением из правил и Медведев. И все же он, имея признания племянника и жены, не только не предпринимает никаких шагов для расторжения брака, но такие мысли даже не приходят ему в голову. Во всяком случае, их нет в его дневниках. И это при том, что он постоянно сетует на жену, обвиняя ее во всех своих неудачах и пороках. Иногда он жалуется и Богу на свое неудачное супружество: «Господи, это ты все видишь, что я тут могу сделать? Внуши или уже, Господи, разлучи нас, буди во всем воля твоя святая»757. Почему же муж, обманутый сначала в своих ожиданиях, связанных с семейной жизнью, а затем и непосредственной изменой жены, не воспользовался благоприятной возможностью?

Попытаемся реконструировать логику его решения. Разумеется, она не была одномерна. На нее повлияли по крайней мере три фактора: социальный опыт, бракоразводная практика русской православной церкви и религиозность московского купца. Рассмотрим эти факторы в вышеназванном порядке. Под социальным опытом в данном случае понимается распространение разводов в тогдашнем русском обществе и в той социальной среде, к которой принадлежал наш персонаж. Иначе говоря, а были ли ему известны примеры расторжения браков? В кругу его близких, как и в кругу его дальних знакомых, таких образцов он, конечно, сыскать не мог. Разводы в дореформенной России были делом не просто редким, но абсолютно исключительным, что было во многом связано с другим, внешним по отношению к мемуаристу фактором — бракоразводной практикой русского общества того времени. Русская православная церковь, если несколько редуцировать ее отношение к данной проблеме, опиралась на два постулата: таинство брака и греховность природы человека. Воспринимая их диалектически, церковь стремилась прежде всего сохранить нерасторжимость брака и примирить супругов. И в этой связи шансы получить от Синода разрешение на развод были у Медведева не так очевидны, как это может показаться на первый взгляд. Известны прецеденты, когда церковь не только закрывала глаза на продолжительное внебрачное проживание одного из супругов с третьим лицом, но и принуждала супругов к совместному жительству, даже если они оба не хотели этого.

Вышесказанное не означает, что в тогдашней Москве в купеческой среде не было успешных бракоразводных процессов. Так, в 1859 г. купцу 2-й гильдии П. М. Рябушинскому удалось обвинить жену в прелюбодеянии и в кратчайший срок добиться развода758. Да, бракоразводные процессы были редки, очень редки, но они все же имели место. В 1850 г. Московская духовная консистория рассматривала 32 дела о расторжении брака, в 1851 г. — 31, в 1852 г. — 30. При этом 4 % дел за эти три года были возбуждены по факту супружеской неверности759. Поэтому причины супружеского долготерпения Медведева нельзя свести только к проблеме сложности расторжения брака в дореформенной да и в пореформенной России.

Были и другие — внутренние — мотивы, заставлявшие обманутого мужа даже не допускать мысли о разводе. К их числу относится его глубокая религиозность, вера в то, что судьбы людей определяются божественным промыслом. Скверная жена воспринималась им как «одно из тяжких наказаний» за собственную греховность760. Наконец, время от времени в дневнике появляется горькая самокритика и признания, что причины семейных неурядиц, ссор с женой или с сестрой — в его собственном характере и неумении руководить и управлять семьей, как подобает главе семейства761.

Дневник П. В. Медведева позволяет реконструировать его представления о правильном браке и об идеальных отношениях супругов. Для того чтобы освященный церковью союз был счастливым, по мнению мемуариста, требуется взаимное влечение будущих супругов. А без «сердечной склонности» супружеская жизнь обречена на неудачу. Другими непременными условиями удачного брака должны быть здоровье и физическая привлекательность мужа и жены. Однажды он даже выразил свое сочувствие всем женщинам, которые имеют мужей «хилых, неразвитых и неимеющих такой (как у него. — А. К.) возможности удовлетворять женщин»762. Он полагал, что между супругами не должно быть большой разницы в возрасте. Узнав о предстоящей свадьбе свояченицы, 16-летней девушки, с 40-летним мужчиной, он пишет: «Какое неравенство брака, живая, резвая и с надеждами на радости и удовольствие должна соединить свою судьбу с положительным и отжившим человеком…»

Перейти на страницу:

Все книги серии Интеллектуальная история / Микроистория

Казус. Индивидуальное и уникальное в истории. Антология
Казус. Индивидуальное и уникальное в истории. Антология

Микроистория ставит задачей истолковать поведение человека в обстоятельствах, диктуемых властью. Ее цель — увидеть в нем актора, способного повлиять на ход событий и осознающего свою причастность к ним. Тем самым это направление исторической науки противостоит интеллектуальной традиции, в которой индивид понимается как часть некоей «народной массы», как пассивный объект, а не субъект исторического процесса. Альманах «Казус», основанный в 1996 году блистательным историком-медиевистом Юрием Львовичем Бессмертным и вызвавший огромный интерес в научном сообществе, был первой и долгое время оставался единственной площадкой для развития микроистории в России. Первая часть настоящей антологии знакомит читателя с текстами по теории, давшими импульс «казусному» направлению в современной отечественной историографии, а вторая часть — с напечатанными в первых пяти номерах альманаха исследованиями. Эти работы помогают проследить, как применяются и развиваются методологические принципы, сформулированные Ю. Л. Бессмертным и другими авторами «Казуса». Книга положит начало новому проекту издательства «НЛО», посвященному микроисторическим исследованиям.

Евгений Владимирович Акельев , Коллектив авторов , Михаил Брониславович Велижев

Публицистика / Учебная и научная литература / Образование и наука

Похожие книги

188 дней и ночей
188 дней и ночей

«188 дней и ночей» представляют для Вишневского, автора поразительных международных бестселлеров «Повторение судьбы» и «Одиночество в Сети», сборников «Любовница», «Мартина» и «Постель», очередной смелый эксперимент: книга написана в соавторстве, на два голоса. Он — популярный писатель, она — главный редактор женского журнала. Они пишут друг другу письма по электронной почте. Комментируя жизнь за окном, они обсуждают массу тем, она — как воинствующая феминистка, он — как мужчина, превозносящий женщин. Любовь, Бог, верность, старость, пластическая хирургия, гомосексуальность, виагра, порнография, литература, музыка — ничто не ускользает от их цепкого взгляда…

Малгожата Домагалик , Януш Вишневский , Януш Леон Вишневский

Публицистика / Семейные отношения, секс / Дом и досуг / Документальное / Образовательная литература
1991: измена Родине. Кремль против СССР
1991: измена Родине. Кремль против СССР

«Кто не сожалеет о распаде Советского Союза, у того нет сердца» – слова президента Путина не относятся к героям этой книги, у которых душа болела за Родину и которым за Державу до сих пор обидно. Председатели Совмина и Верховного Совета СССР, министр обороны и высшие генералы КГБ, работники ЦК КПСС, академики, народные артисты – в этом издании собраны свидетельские показания элиты Советского Союза и главных участников «Великой Геополитической Катастрофы» 1991 года, которые предельно откровенно, исповедуясь не перед журналистским диктофоном, а перед собственной совестью, отвечают на главные вопросы нашей истории: Какую роль в развале СССР сыграл КГБ и почему чекисты фактически самоустранились от охраны госбезопасности? Был ли «августовский путч» ГКЧП отчаянной попыткой политиков-государственников спасти Державу – или продуманной провокацией с целью окончательной дискредитации Советской власти? «Надорвался» ли СССР под бременем военных расходов и кто вбил последний гвоздь в гроб социалистической экономики? Наконец, считать ли Горбачева предателем – или просто бездарным, слабым человеком, пустившим под откос великую страну из-за отсутствия политической воли? И прав ли был покойный Виктор Илюхин (интервью которого также включено в эту книгу), возбудивший против Горбачева уголовное дело за измену Родине?

Лев Сирин

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное / Романы про измену