Казус. Индивидуальное и уникальное в истории. Антология

Таким образом, с первых дней своего пребывания в Лондоне де Голль получил мощную поддержку английских средств массовой информации. Особенно важное значение имело радио, которое слушало и которому верило большинство населения Франции и других оккупированных стран. Уже в августе 1941 г. полиция докладывала правительству Петэна, что «английское радио» пользуется огромной популярностью. «В городе, как и в деревне, ему внимают очень многочисленные французские слушатели, среди которых оно находит благоприятный прием… Новости, даже самые фантастические, принимают без оговорок, как истинные; добровольно разносят и распространяют среди любопытной или желающей казаться хорошо информированной публики. Они питают разговоры, а иногда даже более или менее открытые дискуссии. Люди пользуются их аргументами и достаточно часто руководствуются их лозунгами»842.

Де Голль одним из первых понял значение радиопропаганды, постоянно выступал по радио и впоследствии полушутя говорил, что «выиграл благодаря микрофону»843. Именно радио сделало имя де Голля известным во Франции и во всем мире.

Вступив на тернистый путь политики в довольно позднем возрасте, де Голль неожиданно обнаружил выдающиеся способности политического и государственного деятеля. В своих выступлениях он выдвинул программу действий, которая отвечала интересам французского народа, всех демократических и антифашистских сил. Де Голль добивался разгрома гитлеровской Германии, обещал покончить с вишистским режимом, восстановить республику, соблюдать права человека и гражданина, хранить верность демократическим принципам. Позднее (в 1943–1944 гг.) он предложил провести ряд серьезных социально-экономических реформ, включая введение государственного контроля над экономикой и создание широкой системы социального обеспечения.

Особенно большое значение имело обращение де Голля к национальным чувствам французов, их любви к своей родине, желанию видеть ее свободной и независимой. Тщетно подцензурная французская печать изобличала «негроидную веру в чудо»844, критиковала ожидание «английского, русского и американского чуда»845, вообще «поиски невозможной победы»846 — французы продолжали надеяться на поражение Германии. Когда в 1941 г. Советский Союз и США вступили в войну против Германии, эти надежды окрепли, а с конца 1942 г. — после начала гибели фашистских армий под Сталинградом и победы англо-американских войск в Северной Африке — произошел поворот в войне и во французском общественном мнении. По словам французского историка П. Лябори, начиная с 1943 г. французская нация сплачивается «против оккупантов и против Виши», хотя многие еще доверяют Петэну847.

Не ограничиваясь пропагандой, де Голль заранее сформировал военные и гражданские организации, которые должны были овладеть властью в освобожденной Франции. При поддержке англичан он создал в эмиграции движение «Свободная Франция», а в 1941 г. основал в Лондоне Французский национальный комитет — прообраз Временного правительства в эмиграции. Англичане помогли де Голлю овладеть властью в некоторых французских колониях, и «Свободная Франция» получила самостоятельную территориальную базу. После высадки англо-американских войск в Северной Африке де Голль сформировал в Алжире Французский комитет национального освобождения, управлявший французскими колониями. В 1944 г. комитет был переименован во Временное правительство Франции.

Посланцы де Голля установили контакт с организациями Сопротивления во Франции; снабжали их деньгами, оружием, средствами связи и постепенно поставили под свой контроль. Все организации Сопротивления — от деголлевцев до коммунистов — признали руководство де Голля и направили своих представителей во Временное правительство.

Будучи, как и Петэн, очень властным человеком, харизматической личностью, способной вызывать восторг и поклонение, де Голль авторитарно руководил «Свободной Францией» и Временным правительством, подчиняя или устраняя соперников. По его собственным словам, он пользовался «абсолютной властью» и все решения принимал единолично848.

Сторонники де Голля восторгались своим вождем. По словам известного французского историка А. Мишеля, они придавали де Голлю «черты легендарного героя»849, прославляя его почти в тех же выражениях, в которых вишисты восхваляли Петэна. Появление обоих приравнивалось к «чуду»; оба они спасали честь Франции, являлись ее живым воплощением и предметом безграничной народной любви, «надеждой Франции» и «спасителями» Родины850. Таким образом, мифу о Петэне противопоставляли легенду о де Голле.

Еще в годы войны в Лондоне, Нью-Йорке, Торонто появились сборники речей де Голля, начинавшиеся, естественно, речью 18 июня851; публиковались его первые биографии852 и очерки о деятельности «Свободной Франции»853, где речи 18 июня отводилось почетное место.