Кельты. Мифология, сформировавшая наше сознание

Хотя эта книга и посвящена кельтской мифологии, важно помнить, что люди, хоронившие прах в могиле Бранвен за тринадцать веков до принятия христианства, не являлись кельтами. Сам термин «кельты» считается сейчас сомнительным — и чем чаще его употребляют в популярной культуре, тем печальнее вздыхают эксперты. Но пока мы вынуждены его использовать. Специалисты по доисторической Британии сходятся в том, что так называемые кельты прибыли на острова в первом тысячелетии до н. э., хотя споры о том, что именно произошло, не прекращаются по сей день. Было ли это масштабное переселение народа? Или только заимствование культуры и языка? Лингвисты, которые любят ясность и четкость, отмечают, что слово «кельтский» не обозначает ничего, кроме группы родственных языков, принадлежащих к единой ветви индоевропейской языковой семьи. Так что правильнее будет сказать не «они являются кельтами», а «они говорят на кельтском языке». Для сравнения возьмем Латинскую Америку, где миллионы людей являются носителями испанского — романского языка, восходящего к латыни, — но при этом они местного или африканского происхождения. Но это не делает их испанцами (и тем более римлянами).

Лишь в XVIII веке появилась традиция называть валлийцев и ирландцев «кельтами». Этот термин древнегреческие и древнеримские авторы применяли к некоторым североевропейским народам, в том числе к галльским племенам — «варварам», сопротивлявшимся завоевателям из Римской империи. В более поздние времена словом «кельтский» стали прикрывать самые разные домыслы. В конце XVIII века так называли коренных ирландцев, гэлов высокогорья Шотландии, валлийцев и корнуольцев — то есть все народы, которые не вписывались в образ имперской державы с ее централизованной властью и колониальной экспансией, на этот раз англоязычной Британии.

Вскоре деятели международного романтического движения XIX века подхватили идею кельтской расы, воспринимая ее буквально, и пошли в своих фантазиях еще дальше. Они решили, что термин «кельтский» подразумевает не только народы, говорящие на родственных языках, но и общую ментальность, которая передается на протяжении веков из поколения в поколение и берет свое начало от галлов, чьи земли были завоеваны Римом. Наиболее влиятельные голоса этого движения принадлежали французскому философу Эрнесту Ренану (1823–1892) и английскому поэту Мэтью Арнольду (1822–1888). По их мнению, человек с «кельтским» характером был изменчивым и женственным, ощущал неразрывную связь с природой и духовным миром, воспринимал происходящее остро и не особо умел контролировать эмоции. С политической точки зрения они описывали кельтские народы как героев-неудачников, обреченных проигрывать в борьбе против имперской власти, которой они тем не менее сумели привить свое врожденное чувство красоты, любовь к природе и поэтичность. Как ни странно, кельтские националисты охотно согласились с этой весьма снисходительной оценкой, отчасти потому, что она подчеркивала самобытность их культуры, что осела на окраинах архипелага, вдали от англоязычных властей в Лондоне. Отсюда возникла идея, что дружеские узы между кельтскими народами естественны и их нужно поддерживать, так как «кельты» — например, валлийцы и ирландцы — имеют друг с другом больше общего, чем с англичанами. Этот феномен романтического панкельтизма широко распространен и в наши дни: его проповедуют министерства туризма в кельтских странах, повсюду — «кельтские» сувениры в стиле нью-эйдж в магазинах, фильмы о кельтах в кинотеатрах и на телевидении. В телесериале о Владычице Озера «Проклятая» (2020), который задумывался как своего рода приквел к легенде о короле Артуре, валлийский меч Экскалибур сияет символами древнего ирландского алфавита огам. Популярный панкельтизм создает впечатление, что схожие элементы «кельтской» культуры взаимозаменяемы и не сильно отличаются друг от друга.

Тем неожиданнее факт, что средневековые валлийцы и ирландцы не осознавали себя родственными «кельтскими» народами, схожими по происхождению и языку. Даже в раннем Средневековье валлийцы и ирландцы не понимали языки друг друга, а наиболее авторитетные легенды о происхождении этих народов не дают намеков на их связь. Средневековые ирландские ученые (как мы уже видели в предыдущих главах) считали, что их предки пришли с востока, из Скифии, а валлийцы верили, что их предки бритты были потомками троянцев, то есть близкими родственниками римлян. Для тех, кто все еще объединяет все кельтоязычные народы в бесформенную «кельтскую» массу, легенда о Бранвен, дочери Ллира, послужит мощным противоядием. Это главная история об ирландцах, известная в валлийской культуре, которая повествует о том, как два острова и два народа уничтожали друг друга в войне, которая несла с собой бедствия и настоящий геноцид.

В истории Бранвен много деталей, и, чтобы понять сквозные темы, следует познакомиться с основным сюжетом.