Кембриджская история капитализма. Том 2. Распространение капитализма: 1848 — наши дни

Вопрос о том, какие принципы управления бизнес-группами можно считать наилучшими, до сих пор не имеет ответа. В различных странах сформировались очень разные законы. К примеру, бельгийское право требует, чтобы члены правления и совета директоров действовали в интересах бизнес-группы в целом, а не отдельно своей фирмы (Johnson, López-de-Silanes, and Shleifer 2000). Экономисты, посвящая все свое внимание отдельно стоящим корпорациям, едва ли сумели хоть сколько-то проникнуть вглубь проблемы (Morck 2011).

Конец истории для бизнес-групп?

«Большой толчок» в истории стран с высоким доходом – это итоговое испытание, которое может оказаться под силу не всем выпускникам, то есть акционерам, контролирующим бизнес-группы. Успешное развитие приводит к появлению эффективных рынков и высококачественных общественных благ, таких как образование и государственная система здравоохранения. Каждое из них лишь подчеркивает недостатки унаследованной от прежней эпохи модели корпоративного управления: действует регрессия к среднему в уровне талантов[104], у руководителей, не связанных с собственниками узами родства, притупляются стимулы, родственники в семейных фирмах получают непомерные гарантии занятости, между неуживчивыми наследниками и наследницами империй разгораются опустошительные распри. По мнению Чэндлера (Chandler 1977, 1990), экономическое развитие сопровождается угасанием бизнеса под семейным контролем и расцветом фирм, управляемых профессиональными менеджерами. В качестве подтверждения своей мысли он указывает на процесс трансформации в четырех крупных экономиках: Соединенных Штатах, Великобритании, Японии и Германии. Хотя семейные фирмы сохраняются во всех четырех странах и составляют большую часть пресловутых Mittelstand – мелких и средних предприятий, – вывод Чэндлера в основе своей верен. В каждом из случаев подобная трансформация являлась результатом крупных экономических шоков.

В Соединенных Штатах таким шоком стала Великая депрессия (Morck 2005). В конце 1920-х годов начала нарастать критика пирамидальных бизнес-групп за то, что они уходили от налогов, осуществляя туннелирование в рамках оппортунистического поведения, использовали скрытые картели, лишали устойчивости экономику и наделяли слишком большой властью слишком малое число людей. «Новый курс», начатый президентом Рузвельтом в середине 1930-х годов, был в том числе нацелен непосредственно против бизнес-групп: дивиденды, выплачиваемые корпорациями одной группы друг другу, были подвергнуты двойному налогообложению, создание крупных пирамидальных структур в сфере коммунальных услуг было запрещено, а налоговая система изменена таким образом, чтобы у семейств возник сильный стимул прекратить деятельность своих пирамид. К концу 1930-х годов пирамидальные группы, которые прежде действовали в большинстве секторов экономики США, практически полностью исчезли[105]. Сегодня большинство крупных американских фирм находится во владении широкого круга акционеров, среди которых ни один не занимает господствующего положения, – и это в большинстве своем независимые компании. В США торгуемые на бирже предприятия не держат у себя контрольного пакета акций других американских фирм, за исключением случаев, когда открыт процесс поглощения или изъятия инвестиций.

В Германии гиперинфляция и Великая депрессия привели к власти Национал-социалистическую партию Адольфа Гитлера (Fohlin 2005, 2007; Weitz 1997). Семейства, имевшие контроль над величайшими пирамидальными группами Германии, часто осуществляли его с помощью цепочек контрольных, но не мажоритарных пакетов акций. Чтобы расширить влияние партии на частный бизнес страны, нацисты изменили правила, по которым акционеры распоряжались своими голосами, наделив правом голосовать от имени публичных акционеров банки, где их бумаги находились на хранении. После того как несколько крупнейших банков страны прошли ариизацию, в руках лиц, лояльных к НСДАП, оказалось сосредоточено число голосов, достаточное для контроля над советами директоров большинства крупных фирм Германии. Ответственность директоров перед акционерами сменилась ответственностью перед всеми заинтересованными сторонами: акционерами, кредиторами, рабочими, общественностью и, что самое главное, – рейхом и его фюрером.

С учетом небольших видоизменений эта система существует и по сей день. В большинстве крупных немецких фирм руководят профессиональные менеджеры, в первую очередь лояльные к наиболее могущественным банкам страны, от голосов которых полностью зависит их карьера. Поскольку банки имеют рассеянную структуру владения, банкиры совместно контролируют состав собственных советов директоров.