Кембриджская история капитализма. Том 2. Распространение капитализма: 1848 — наши дни

Действительная историческая связь между войной и торговлей выглядит иначе. С XVIII века экономики, для которых была в наибольшей степени характерна открытость в многосторонней торговле, имели вместе с тем наиболее защищенную военно-стратегическую позицию. Выяснилось, что торговля на дальние расстояния не просто не является источником военных рисков, но и служит инструментом для управления ими. Как показали две мировые войны, военные союзы, которым лучше удавалось встраивать внешний мир в свою экономику, лучше справлялись и с международным размещением производства продовольствия, а также лучше противодействовали угрозам (Broadberry and Harrison 2005; Harrison 1998). В тех странах, которые в мирное время сопротивлялись глобализации, в военное время население недоедало, а временами умирало от голода (Collingham 2011). Иными словами, «коммерческий» потенциал для ведения войны заслуживает не меньшего внимания, чем технологический и налоговый, сделавший ведение современной массовой войны возможным (Harrison and Wolf 2012)[134].

Каким образом глобализация помогла в управлении военными рисками, показывают Мартин, Майер и Тёниг (Martin, Mayer, and Thoenig 2008). На основе данных с 1970 по 2000 год они выявляют двойственное влияние торговли на желание воевать. Рассмотрим произвольную пару стран. Чем больше одна страна пары торгует с другой, тем более вероятно, что между ними сохранится мир. Но по мере увеличения торговли с третьими странами эта вероятность снижается. Двусторонняя торговля сокращала частоту войн между партнерами, многосторонняя торговля – ее увеличивала.

Одна из самых фундаментальных исторических тенденций – снижение издержек торговли (Jacks, Meissner, and Novy 2008). Предположим, что у руководства некоей страны появилась причина вступить в войну со своим соседом. Если издержки торговли велики, то других торговых партнеров, кроме потенциального противника, нет. Заместить импорт продовольствия и топлива из этой страны нечем, следовательно, страна будет вынуждена перейти к автаркии. Цепочки поставок, образовавшиеся в мирное время, распадутся, внутренние цены на продовольствие и топливо возрастут. Время, которое придется существовать в состоянии автаркии, неизвестно, поскольку зависит от длительности войны, а она подвержена случайности. Следовательно, риски долговременного нарушения торговли и связанные с этим экономические потери высоки. Напротив, если издержки торговли низкие, страна может покрыть часть рисков, вызванных войной, прибегнув к помощи остального мира: к примеру, она легко может заместить импорт, поставлявшийся соседом. Выпавшие звенья в цепочке поставок можно заменить другими. Таким образом, низкие издержки торговли дают стране возможность воевать с соседом, продолжая торговать с остальным миром.

Снижение издержек торговли под влиянием глобализации сокращало рыночные риски, которые странам приходилось учитывать при решении о вступлении в войну. Какое все это имеет отношение к капитализму? Падение издержек торговли происходило и до наступления современной эпохи. Задолго до начала капитализма инновации в сельском хозяйстве, морском транспорте и институте контракта вызывали постоянные преобразования в средиземноморской торговле. Величайшая в глобальной торговле революция, вызванная зарождением атлантической экономики, совершилась еще на заре капиталистической эпохи (Acemoglu, Johnson, and Robinson 2005). В лучшем случае из этого можно заключить, что при капитализме этот давний процесс продолжился.

Война как «бесплатный обед»

Существует устойчивое мнение, что без войн капитализм скатился бы в депрессию (см., например, Baran and Sweezy 1966; Steindl 1952). Философия «военного кейнсианства» утверждает, что для капиталистической экономики характерна тенденция к недостаточному спросу и без вливаний спроса в круговорот доходов началась бы стагнация. Согласно этой точке зрения военные расходы, финансируемые за счет долга, помноженные на кейнсианский мультипликатор, позволяют восполнить эту нехватку спроса. Даже если это рассуждение справедливо, отсюда не следует правильность утверждения «капитализм означает войну». Скорее, это еще раз говорит о том, насколько дешевыми стали боевые действия. Если эта логика верна, то получается, что при капитализме войны не влекут никаких затрат. Выходит, что если бы правительство не стало выделять деньги на вооружения и армию, то затраченные на них ресурсы остались бы неиспользованными. В таком случае война была бы сродни «бесплатному обеду». И обед этот был бы съеден не потому, что мы голодны, а потому что он бесплатен.