Кембриджская история капитализма. Том 2. Распространение капитализма: 1848 — наши дни

С учетом этого вывода, что можно сказать о различных видах некапиталистического строя? Самая очевидная черта, отличавшая советский военно-промышленный рынок от рынка США, – это его непрозрачность и неподотчетность обществу. В послевоенное время советский оборонный сектор потреблял более высокую долю национальных ресурсов, чем оборонный сектор США (Firth and Noren 1998). Если верно, что корпоративное лобби в Америке добивалось выделения государственных ресурсов на военные разработки, то и советские разработчики вооружений действовали таким же образом. Конечно, при этом им нужно было проявлять большую осторожность, зная склонность Сталина везде усматривать злой умысел (Harrison 2008; Harrison and Markevich 2008b). Государственные органы, которые при Сталине отвечали за строительство оборонных предприятий, с большим размахом и желанием использовали принудительный труд (Harrison 1994; Simonov 2000). Эти беглые сравнения не позволяют нам сказать, что капитализм был более безнравственным, чем коммунизм. Напротив, прозрачность и подотчетность, характерные для демократического политического процесса, накладывали на власть военно-промышленного комплекса в Америке ограничения, которых при коммунизме не было.

Однажды Дэвид Холлуэй (Holloway 1980: 158) следующим образом прокомментировал утверждение, что «у Советского Союза нет своего ВПК, он и есть ВПК». «Пожалуй, это чересчур смелое утверждение, – писал он, – однако оно верно отмечает тот факт, что Советский Союз был поглощен созданием военной мощи до такой степени, что становится трудно говорить об отдельном ВПК, действующем внутри государства»[137]. В своей недавней статье Конторович и Вайн (Kontorovich and Wein 2009) задаются вопросом: «Что максимизировали советские лидеры?». Основываясь на выявленных предпочтениях в размещении ресурсов («высокая доля военных расходов в ВВП, низкая доля потребления, высокая доля инвестиций, направляемых преимущественно в тяжелую промышленность»), они приходят к заключению: не прогресс «социализма», не экономический рост и даже не модернизацию, а военную мощь. Иными словами, места для лоббизма не оставалось – приоритет военного комплекса лежал в самой основе коммунистического режима[138].

Подведем итог: есть ли у капиталистических корпораций политические интересы? Несомненно, есть. Занимаются ли они лоббированием своих интересов и делают ли для этого пожертвования? Да, постоянно. Заставляют ли они правительства развязывать конфликты с другими странами? Примеры, подтверждающие это, трудно найти. Охотно ли они извлекают прибыль из военных приготовлений? Да, хотя силы конкуренции и открытое общество, по-видимому, налагают разнообразные ограничения на такое поведение. Охотно ли они пользуются военной добычей и подневольной рабочей силой? Да, если для этого есть возможность. Можно ли назвать эту деятельность систематической? Этому нет подтверждений. На самом деле решающим обстоятельством представляется характер государства и самостоятельные действия политиков. Коммунизм, а не капитализм, создавал более благоприятные условия для милитаризации экономики и наращивания военной мощи.

Отвлекающие войны

Билл Притчард (пресс-секретарь премьер-министра): Позвольте мне предложить: мы не будем стараться угодить прессе. Лучше – отвлечем ее внимание. Дадим ей какую-нибудь историю.

Джим Хэккер (премьер-министр): Например?

Билл Притчард: Ну, начните войну, что-нибудь в этом роде. Джим Хэккер: Начать войну?

Бернард Вулли (личный секретарь премьер-министра): Всего лишь маленькую войну[139].

Понятие отвлекающей войны предполагает, что политические лидеры ищут конфликта с внешним противником и стремятся его использовать, чтобы сплотить вокруг себя население собственной страны. Эта мысль прочно поселилась в литературе – возможно, потому, что теория интуитивно правдоподобна, а найти подходящие исторические сюжеты для ее подтверждения не составляет труда. Эта убедительность, однако, может быть обманчивой. Джек Леви (Levy 1989) отмечает, что почти все войны объяснялись желанием политиков укрепить свое положение внутри страны.

Понятие отвлекающей войны имеет к рассмотрению капитализма отношение только в том случае, если может быть показано, что политическое устройство капиталистического общества больше способствует получению выгод от внешнеполитических авантюр. Один из доводов в подтверждение этого тезиса имеет марксистские корни: поскольку капиталистическое общество носит классовый характер, оно с большей вероятностью порождает войны, цель которых – отвлечь внимание рабочих от дела борьбы за социализм. Первая мировая война устойчиво объяснялась внутренней политикой в Германии и такое объяснение служит идеальной иллюстрацией к приведенному тезису (Berghahn 1973).