Кембриджская история капитализма. Том 2. Распространение капитализма: 1848 — наши дни

Требование стабилизации доходов и занятости, которые выдвигало рабочее движение в секторах экономики, включенных в международную торговлю, наслаивалось на недовольство, издавна выражаемое реформаторскими движениями в разных странах. Краеугольным камнем политических платформ этих движений было регулирование трудовых отношений. Законодательство, ограничивавшее предложение труда, сокращало неравенство дохода, приводя, следовательно, к его перераспределению, и до некоторой степени предохраняло от неопределенности и колебаний, порождаемых глобальной торговлей[195]. В малых странах у рабочего движения было больше поводов для беспокойства, потому что в их экономике внешняя торговля занимала гораздо большее место, чем у крупных стран, поэтому оно требовало более прямой поддержки от государства, в частности социальных гарантий на случай рыночных колебаний и неопределенности. В Дании, относившейся к числу малых открытых экономик, рабочие выступали с требованием ввести социальное страхование, и в конце концов это требование было удовлетворено. За счет социальных взносов рабочая сила могла легче перемещаться из сжимающихся секторов экономики в расширяющиеся. Стоит добавить, что Дания не участвовала в походе против свободной торговли под знаменем протекционизма, к которому присоединились в этот период многие страны. Это хороший пример того, как пролетарии могут извлечь выгоду из повышения внешнеторговой открытости.

Свободу рабочего движения сковывало то обстоятельство, что оно не могло добиться реформ самостоятельно, без помощи политических союзников. Впрочем, такие коалиции позволяли рабочим прочно закрепиться в публичной политике. Согласно объяснительной схеме Дарона Аджемоглу и Джеймса Робинсона (Acemoglu and Robinson 2012; Аджемоглу и Робинсон 2016), организованное рабочее движение в Западной Европе и Северной Америке в конечном счете стало частью плюралистической и инклюзивной системы политических институтов, являвшейся неотъемлемой предпосылкой экономического успеха этих стран. Характер этих ранних коалиций показывал, насколько взаимозависимы факторы, действующие на национальном и международном уровне. К примеру, исходя из теоретических соображений богатая трудовыми ресурсами Бельгия должна была бы в силу многих причин поддерживать свободную торговлю. Еще больше оснований для такой поддержки появилось в 1880-е годы, когда в Бельгии расширилась сеть железных дорог и, следовательно, повысилась внутренняя мобильность рабочей силы[196]. После расширения избирательных прав в начале 1890-х годов Бельгийская рабочая партия вступила в коалицию с либеральными партиями, электоральную базу которых составляли промышленные и торговые круги. В парламенте представители рабочих поддерживали низкие пошлины в обмен на регулирование трудовых отношений и повышение социальных гарантий. Если говорить точнее, пролетарии получили свою долю выгод от глобализации в форме сокращенного рабочего дня и улучшенных условий труда. Важно, что одни внутренние факторы не позволяли добиться социальных реформ, поскольку рабочие в одиночку не могли диктовать политическую повестку. Глобализация создала предпосылки для образования новых коалиций, которые сместили баланс политических сил в сторону реформ. В итоге возникло то, что можно назвать ранним прообразом «Большой сделки», которая после Второй мировой войны связала воедино интересы труда, капитала и государства в Европе.

Конечно, в разных странах Старого Света траектории развития рабочего движения различались. На периферии Европы создание неформальных и формальных организаций происходило медленно, поскольку основная часть рабочих была занята в сельском хозяйстве, а избирательными правами пользовалось ничтожное меньшинство населения. Но из этого правила были исключения. В Каталонии текстильная промышленность стала колыбелью социализма и анархизма. В своем требовании реформ рабочие добились успеха, и к 1914 году продолжительность рабочего дня в Испании соответствовала показателям в других частях континента (Huberman and Minns 2007). В отсталых экономиках, таких как Россия, иностранные инвесторы, обеспокоенные политической и социальной обстановкой, присоединились к рабочему движению в его требованиях улучшения фабричных условий (Gorshkov 2009). Еще один вариант развития иллюстрировали малые развивающиеся страны Европы, которым в этом отношении примыкали, впрочем, и более крупные, например Италия. В некоторых случаях более богатые государства, являвшиеся их партнерами по торговле и обеспокоенные дешевизной труда у своих конкурентов, заставляли их принимать фабричное и трудовое законодательство. Поскольку эти процессы явились прообразом недавних устремлений со стороны ВТО и Международной организации труда (МОТ) законодательно установить минимальные стандарты занятости во всех странах, то есть создать единые правила игры для всех. Ниже я подробнее расскажу об этих правилах.

Рабочее движение в переселенческих экономиках и колониях