Кэп и две принцессы

— С чего ты взяла, что я вообще могу испытывать какие-то чувства? — переводчик специально, наверное, завизжал в ухо Ёшке так, что она отпрянула. Льсянин не оценил, что синхронист этой ночью приобретала зачатки знаний по льсянскому произношению. «Псссиииууу» означало в республике нечто большое, опасное и… почему-то (Ёшка не знала — почему) неприятно пахнущее. Вернее сказать, отвратительно воняющее.

— Прости, если обидела, — благодушно согласилась Ёшка. Никакое существо, если оно не было Кимом Полянским, не могло задеть струны её души. В любой ситуации они звучали торжествующе и победно.

— Пссс, — произнёс Кен. И попытался отвернуться, но фиксирующий ношематрик не дал ему даже пошевелиться.

— Кстати, — вспомнила Рене. — Если сейчас придёт Ю Джин, он непременно спросит тебя, республиканец великой Лься, что ты делал в земном секторе созвездия Лебедя? Лучше тебе заранее подготовить правдивый ответ.

— Ну, это совсем просто, — Кен дёрнулся на всякий случай ещё несколько раз, и успокоился. — Я же шпион. Поэтому и делал…

Ничего не отразилось на его вытянутой морде. Вот абсолютно ничего. В палате повисла глухая тишина, потому что всем, кто в ней был, показалось, что они ослышались.

— Что?! — в конце концов всё-таки спросила Рене.

Я — шпион, — всё таким же ровным тоном прозвучал переводчик, вшитый за прижатым ухом Кена. Что тут непонятного?

— Хотя бы то, что ты так спокойно об этом сообщаешь, — растерянно произнесла Рене. — Разве шпионы не должны скрываться и до последнего молчать, что они — шпионы?

— Зачем?

— Чтобы мы не помешали выполнить тебе твою секретную миссию.

Узкая мордочка продолжала ничего не выражать. Голос из-за уха Кена пожужжал долю секунды, затем выдал:

— Разве кто-то может помешать республиканцу Лься выполнить то, что он должен?

— Я, — сказал Полянский. Он тоже звучал подозрительно спокойно. — Я могу! Помешать.

— Отставь его, — посоветовал голос Ю Джина с другой стороны невидимого в постреанимации монитора. Кажется, правый «Иллюзиона» внимательно следил за разговором с самого начала, как только Кен очнулся.

— Оставь, — повторил он. — Республиканец Лься настолько уверен в непогрешимости всего, относящегося к его республике, что даже очевидные факты его не свернут с пути истинного. Будь то крушение звездолёта или провал подрывной миссии. Он не поверит ни своим глазам, ни своим ушам, ни ранам на теле. Так, республиканец Кен?

— Всё, что производит республика Лься — безупречно во всех отношениях, — автоматическим, бесстрастным голосом повторил Кен.

«Уже не пациент», — подумала Рене. — «Пленный». Превращение произошло в одну секунду.

— И что же республике Лься понадобилось в земной секторе созвездия Лебедя, настолько сильно и срочно, что она нагло, практически в открытую с риском межпланетного скандала отправила сюда полного дебила? — самого Ю Джина не было видно, но Рене представила, как сдвинулись брови над стальными глазами. Красивыми, цвета… «О чём я думаю?», — с досадой оборвала она себя.

— Не во всём Лебедя, — прожужжал с пришептываниями переводчик. — На этой планете… Есть кое-что нам очень нужное. Про дебила — не знаю, этого нет в понятийном запасе.

— Нужное? — спросил с нескрываемым сарказмом Ю Джин. — Кусок базальтовой платформы? Или тут есть какие-то ценные полезные ископаемые, о которых нам неизвестно?

— Нет, — крыса-кенгуру даже попробовал помотать мордой, чтобы подчеркнуть важность своих слов, но был ещё слишком слаб, поэтому только чуть шевельнул короткими светлыми шерстинками под острым розовым носом. От этого движения из-под них показались частые острые зубы, и иноразумник ещё больше уподобился крысе. Загнанной в угол и оскалившейся. — Ничего, изначально принадлежащего планете в тот момент, когда сектор был выделен Земле. Мы не нарушаем галактический закон. Это появилось извне. И совсем недавно. Вам не принадлежит.

— И что же это? — простой вопрос Ю Джина предполагал простой ответ. Он и последовал.

— Я не знаю, — сказал Кен. — Оно меня само найдёт.

И глубоко вздохнул. Круглые бусины исчезли под опустившимися веками, отчего морда тут же стала беспомощно-безглазой.

— Он спит, — удивлённо сказала Ёшка, не отходившая от иноразумника. — Не в обмороке, не потерял сознание. Просто заснул. Вот так сразу, глубоко и спокойно. И вообще за всё время разговора…

Она подняла голову к невидимому монитору у потолка и укоризненно подчеркнула:

— Разговора, который больше напоминал допрос… В общем, я следила за системой жизнеобеспечения. Так вот. Его показатели ни разу не скакнули в ту или иную сторону.

— Что это значит? — спросил невидимый Ю Джин. — Кстати, это и был допрос.

— То, что у него нервная система, как у робота. Эндокринная, соответственно, тоже. Он не боялся, не волновался, не негодовал, не огорчался. Ни. Че. Го.

Рене оторопело посмотрела на неизвестное ей доселе существо. Чем таким их стимулируют в республике Лься. И что это вообще за республика? Она потянула Ешку в сторону от пленника и шепнула: