Кэп и две принцессы

Может (и скорее всего) равновесие в галактическом содружестве базировалось на подсознательном страхе уничтожения (страх за свою жизнь несомненно являлся общим свойством, характерным для всех живых существ), но тем не менее именно это обстоятельство гарантировало взаимовыгодное сосуществование обитаемых регионов Млечного пути.

Значит, то самое обстоятельство, которое восемьдесят лет назад вдруг разогнало до сумасшедших скоростей технологии землян в освоении ближнего и дальнего космоса, таким же почти мистическим образом одномоментно вывело животных на планетах нынешней республики Лься на высший из ныне известных уровней технического прогресса? Факты говорили, что так оно и есть.

— А вы… — начал было Ким, но льсянин вдруг напрягся и сделал знак замолчать.

Почти одновременно со взмахом его лапки, приложенной к чипированному за ухом передатчику, голограмма внутреннего устройства КЭПа замигала тревожным красным огнём в районе входного шлюза.

Датчики зафиксировали живое существо, которое вплотную подошло к звездолёту и явно намеревалось пробраться в него.

Глава седьмая. Немного о способах размножения на Лься

То, что почему-то сразу бросилось в глаза Рене — это пятна и вмятины на входной панели, огибающей створки шлюза. Видеоканал подсветил отсек выхода приглушённым жёлтым сиянием, что вкупе с чернильно-красным свечением самой ночной планеты, упавшей в ночь, особенно ярко подчеркнуло богатое прошлое КЭПа.

«Как-то мы уж сильно его… эксплуатировали», — рассеянно подумала Рене, и оглянулась на свой нынешний экипаж. Ни на широком лице Полянского, ни на испачканной шоколадом морде Кена, она не заметила страха. Тем удивительнее было ощущение, что в тишине отдыхающего от полёта модуля, у присутствующих вдруг зазвенели нервы, натянутые в напряжении.

Она опять посмотрела на экран. И увидела картину, которая не оставляла сомнений: и в этой дипломатической экспедиции что-то резко пошло не так.

Залитый жёлтым светом сигнальных фонарей у входного шлюза кособоко переминался с лапы на лапу сородич Кена. Защитный костюм республиканца Лься на нём был наполовину расстёгнут и едва держался на плечах, обнажая сумчатую складку на впалом животе. Морда монстра, играющая роль шлема, свалилась за спину и скалилась жуткими клыками, запрокинутыми в небо.

А ещё всю фигуру маленького кенгуру-крыса странно перекосило в сторону, но только минуту спустя Рене поняла: он изо всех сил старался удержать в своих крошечных лапках тяжёлый плазмоган, очень знакомой землянам конфигурации. Льсянин покачнулся, пятно света попало на одно из самых мощных индивидуальных орудий, и Рене поняла, что так оно есть. В лапах соотечественник Кена держал «Теслу-11».

— Полянский? — Рене повернулась к своему правому, и тот виновато отвёл глаза. Да, подстраховавшись, он обвешался всем, что смог унести из арсенала КЭПа, но так взмок, сгружая аппаратуру в республиканское «яйцо», что, кажется, на минуту отцепил от себя часть амуниции и… И оставил на звездолёте льсян. Где-то там, у самого стыковочного модуля. Переходный шлюз они задраили, и плазменный «Тесла» … Да, он остался на другой стороне, и сейчас тянул к пустынной поверхнности чужой планеты маленького, но, кажется, решительно настроенного республиканца.

— Это твой экипаж? — Рене перестала хватать ртом воздух от возмущения, и повернулась к Кену. — Почему он с нашим оружием? Не похоже, что он нашёл его в песочнице и решил вернуть владельцу… Впускаем?

Спросила она Полянского. Что-то внутри неё завопило: «Нет!». Ким тут же замотал головой. Кен тоже не горел желанием встретиться с напарником.

— Это невозможно, — металлический скрежет переводчика Кена сорвался в пронзительный шёпот, — Он не может дышать — вот так. Он бы умер через десять минут в защитном шлеме, и через три минуты — без него. И ещё одно невозможно. Лься никогда не используют оружие. Мы не знаем даже, с какой стороны взять такую штуковину.

В голове у Рене пронеслась жуткая маска защитного костюма республиканца Лься, и она сразу же поверила: льсяне обходятся подручными средствами для отпугивания потенциальных противников. Для отпугивания. Не для убийства.

Что-то ещё было не так. Секундой позже Рене поняла, что незнакомый льсянин открывает и закрывает рот, не издав ни звука.

— Включи наконец-то громкость, Полянский!

Виноватый Ким метнулся к пульту, и кают-компанию, куда велась трансляция происходящего у задраенного трапа, огласили странные звуки. Ощущение было такое, что птичий клёкот срывался то в топотание мелких лапок, то в почти змеиное шипение.

— Переводи! — Рене устало посмотрела на льсянина. Устала она уже заранее, потому что седьмым чувством и немного — пятой точкой — ощущала: всё только начинается.

Вид у Кена стал растерянный, насколько может быть растерянной крысиная морда.

— Он говорит совершенно невозможные и непонятные вещи.

— Например?