Хааст Хаатааст

В конце апреля Леонард и Чагин получили долгожданные ключи от их новых домов в северной бухте; вселяться можно было незамедлительно, но решили отложить до середины мая, когда начиналась аренда нового помещения для офиса экспедиции. Пока что они перевозили по утрам вещи и в офисе появлялись только после обеда. Одним таким утром, когда Хааст и Елена занимались какой-то канцелярией, приехала Вера вместе с приятелем, парнем ее возраста. Он выглядел местным коренным жителем, алеутом или айном и был худым как спичка. Елена удалилась с ребятами в кабинет, а Хааст продолжил свою бумажную работу. Вскоре наступило время обеда, Хааст достал из холодильника котлеты, поставил их греться в микроволновку и пригласил Елену и гостей присоединиться к нему. Вера, вопреки обыкновению, не выглядела за столом хмуро и озабоченно, она улыбалась, даже шутила, стараясь развеять стеснение своего спутника. Елена также была оживлена, по-видимому, ребята принесли хорошие новости. За обедом Верин друг ни крошки не взял в рот, хотя перестал стесняться, разговаривал и даже спрашивал Хааста о целях экспедиции и всяких научных вещах. Этот юноша произвел очень хорошее впечатление, у него была особенно ярко выраженная тунгусская манера говорить: он делал это неторопливо, слова исходили как будто из его глубины его сердца; такая манера в целом присуща эвенкам, юкагирам и другим коренным обитателям северо-восточной Сибири. Несомненно, он думал на своем языке, и только во время озвучивания переводил на русский – получалось весьма своеобразно. Скоро Вера и парень уехали, и Хааст спросил Елену, почему же этот замечательный юноша так и не притронулся ни к чему из еды, несмотря на то, что от предложений положить ему салат или хлеб или что-то еще, не отказывался и благодарил. Елена сама была удивлена и о причине его поста понятия не имела, сказала лишь, что он айн, Вера дружит с ним уже несколько месяцев и за это время стала гораздо умиротвореннее и веселее. Елена о нем решительно ничего не знает, но Вера как-то сказала, что это удивительный тип – он обходится без денег, у него их никогда нет. Чагин, зашедший только что в офис, как раз ухватил эти последние слова, и заявил, что обходиться без денег – дело нехитрое, ведь воздух, дикие ягоды, и вода в озерах – пока еще бесплатны. Когда Елена и Хааст поведали ему о худом юноше, Чагин присвистнул и провозгласил, что знает, почему тот ничего сегодня не ел и живет без денег. Все трое сделали себе кофе, уселись в кружок, и Чагин рассказал следующее:

Есть здесь у Айнов такая вроде как секта, ее адепты живут по древним сказкам и поверьям. Одна из этих легенд гласит, что был когда-то в их краю бездомный попрошайка, который бродяжничал по деревням и клянчил пропитание, и так он всем надоел, что его перестали кормить и подавали ему только в полнолуние, когда готовят жирно и обильно и в домах остается лишняя еда. Вот так он и привык питаться раз в месяц и наедался в этот день так сильно, что ходить не мог и лежал где-нибудь в кустах, потешая прохожих. Он не был божьим человеком и много пьянствовал. Однако, когда в их край вторглись враги, он один не побоялся выйти к ним и говорил с их вождем, после чего враги развернулись и покинули их земли. С тех пор некоторые айны стали есть только раз в месяц, в полнолуние, и скитаться, живя подаянием, подобно индийским саманам. Денег, разумеется, они при себе не держат, ведь не только воздух и вода, но и милость людская до сих пор бесплатна, и вообще, деньги для них унизительны. Но, в отличие от саман, работы они не чураются, и всякому готовы подсобить по хозяйству. Во все дни, кроме полнолуния, они постятся и поддерживают себя лишь иногда по вечерам, перед сном, теплым чаем и горстью орехов или морской капусты.

Глава 10