Хамнет

— Позаботьтесь о девочках, — только и сказал он, и его разумная лаконичность кольнула ее точно тонкая и острая игла, — я напишу, — повторил он, — надеюсь вернуться к вам до Рождества.

Она отвернулась к свинарнику. Она видела щетинистые спины свиней, слышала, как они тихо похлопывают ушами и довольно чавкают и похрюкивают.

Внезапно он шагнул к ней. Обнял ее за талию, развернул и прижал к себе. Их головы невольно сблизились: она уловила запах кожи его перчаток, соленый привкус его слез. На мгновение их тела слились воедино, и ее, как обычно, сразу невольно потянуло к нему, словно их сердца связала незримая нить. «Мы вместе, — подумала она, — зачали нашего мальчика. Вместе зачали его и вместе похоронили. И он больше не вернется». Отчасти ей вдруг захотелось вернуть то время, смотать его обратно, как клубок. Захотелось крутануть назад колесо времени, вернуть в прошлое смерть Хамнета, его отрочество, младенчество, рождение, до того самого момента, когда они с мужем слились воедино в супружеской кровати, зачав двойняшек. Ей хотелось перенестись в то давнее прошлое, смотав обратно нить их жизни, чтобы она могла выйти из дома, обратить взор к звездам, к небесам, к луне и молить их, молить всей душой удлинить нить его будущей жизни. Ради этого она могла сделать все, что угодно, чем угодно пожертвовать, отказаться от любых благ, от всего, что могли потребовать судьбоносные суровые Небеса.

Муж крепко прижал Агнес к себе, и она так же крепко, несмотря ни на что, обняла его, так же, как в ночь того зачатия, их тела соединились в едином порыве. Его прерывистое дыхание согревало ее висок, проникая под край чепца, словно он собирался что-то сказать, но она не нуждалась в его словах, слова были излишни. Она видела, глядя через его плечо, что дорожная сумка ждет его возле ног.

Пути назад нет. Невозможно изменить того, что уготовано им судьбой. Мальчик ушел в мир иной, и муж уйдет, а она останется, ведь свиней надо кормить каждый день, и время течет только в одном направлении.

— Идите уж, — сказала она, отстранившись от него, — раз уходите. Вернетесь, когда сможете.

* * *

Она обнаружила, что можно плакать беспрерывно целый день и целую ночь. Что существуют разные виды плача: внезапное излияние слез, мучительные опустошающие рыдания, беззвучное и нескончаемое слезотечение. Покрасневшую воспаленную кожу вокруг глаз можно подлечить настоем ромашки и очанки. А утешиться можно уверенностью в том, что на Небесах царит вечная радость, и все они воссоединятся там после смерти, и он будет ждать их. Что люди не всегда знают, как облегчить жизнь потерявшей ребенка матери. Что люди, даже не из числа добрых друзей, могут прийти без предупреждения и выйти на первый план, просто оставив хлеб и пироги на вашем пороге, сказав уместное доброе слово после церковной службы, потрепав Джудит по волосам и мягко ущипнув ее бледную щеку.

Трудно было решить, как поступить с его одеждой.

Агнес долго не могла убрать его вещи со стула, где он оставил их перед сном.

Примерно через месяц после похорон она взяла его бриджи, подержала в руках, а потом положила обратно. Коснулась ворота его рубашки. Подтолкнула один из пары его ботинок, выровняв их так, чтобы они аккуратно встали бок о бок.

Она могла время от времени уткнуться лицом в его рубашку, прижать к груди бриджи, или, сунув руку в его ботинки, ощупывать пустую внутренность, принявшую форму его ноги; она завязывала и развязывала тесемки ворота; вставляла пуговицы в петли и вновь расстегивала их. Она складывала, раскладывала и опять складывала его вещи.

Пропуская края одежды между пальцами, складывая ее и разглаживая складки, она вспоминала о своих привычных повседневных делах. Они возвращали ее в нормальное прошлое. Приводя в порядок его вещи, вдыхая исходящий от них запах, она могла почти убедить себя в том, что он по-прежнему здесь и ему вот-вот понадобится одеться, что в любой момент он может вбежать в дверь, спросив: «Где мои чулки, где моя рубашка?» — тревожась о том, как бы не опоздать к школьному звонку.

* * *

По общему молчаливому согласию, она, Джудит и Сюзанна спали вместе на кровати под балдахином, поэтому выдвижные кровати девочек оставались на своих местах. Она тщательно задергивала перед сном все занавесы. Агнес убеждала себя в том, что ничто не потревожит их, ничто не проникнет к ним из-за окон или через каминную трубу. Она бодрствовала большую часть ночи, прислушиваясь к шуршанию и стонам злых духов, пытавшихся проникнуть в их жилище. Она обнимала за плечи своих сонных дочерей. Частенько она просыпалась среди ночи и проверяла, нет ли у них жара, опухолей или покраснений на коже. Иногда в течение одной ночи она несколько раз меняла их местами, сама же оставалась лежать с краю, а местами меняла только Джудит и Сюзанну. Теперь уж она не упустит ни малейшей опасности. Она готова к любой неожиданности. Ничто не сможет отнять у нее детей. Никогда больше.

В итоге Сюзанна заявила, что пойдет спать в дом бабушки и дедушки.