Хардкор

Д. Х. Потом была серия концертов, которые делала Наташа Комета. Началась серия «курчатников» в ДК им. Курчатова; открылась Рок-лаборатория, которая почти год существовала как-то полуофициально, но к 86-му году стала работать официально. С появлением Гарика, скоординировавшего неформальные движения, среда, оказавшаяся под прессом, воспряла духом и начались первые открытые столкновения с дружинниками и милицией. Асса организовывал походы на Арбат, который был оккупирован люберами, и эти демонстративные походы приводили к жестким столкновениям. Когда наша группа продвигалась по улице, со всех дворов набегали любера, получали по шапке и повторяли попытки атаки еще несколько раз, но так же безуспешно. И вот так, подогреваясь пиздюлями, мы передвигались от начала Арбата до самого его конца. Тогда любера где-то поднабрали камней и железяк и стали нас закидывать издалека. Я шел с двумя электронными блинами от барабанов, которые мне выписали в Рок-лаборатории, и когда я пришел домой и достал эти блины из рюкзака, они были все во вмятинах. Представляю, что бы было с моей спиной, не будь этого музыкального «бронежилета».

Тусовка была сплоченной, и как Ник для меня стал гидом в неформальный мир, так Гарик стал наставником и старшим братом в области авангардного психоделического мышления. Ну и, конечно же, обладавший безумно модной коллекцией вещей и сам к тому времени ставший авангардным модельером, Горыныч привил панк-среде аристократический подход к формированию внешнего образа и рассказал о его значимости и влиянии на массовое сознание. Тогда же мы закрепились при Рок-лаборатории, а Гарик открыл панк-салон в квартире у Алана, где за короткий срок толпами прошли обучение авангардные художники и музыканты, имена которых прозвучали впоследствии как в России так и за рубежом.

Наступил 87-й год, в ходе которого состоялся тот самый пресловутый концерт «Чудо-Юдо» с элементами Гариковской «Ассы». Тогда была комбинированная программа, когда сначала выступило «Чудо» с Ником, а потом уже выступал Ник с «Чудом», и всё выступление сопровождало авангардное шоу с элементами стриптиза и надуваниями презервативов. Тогда же публике стало широко известно имя Авария, которое позже было заимствовано в произведении «Авария, дочь мента», которое в свою очередь было скудно, но экранизировано.

Этот концерт замолчать уже не удалось, советские газеты писали, что это скандал и порнография. И в этих небольших статьях «Чудо-Юдо» впервые было приравнено к выступлениям Sex Pistols. Но если бы Джонни Лайден видел это шоу, то его бы точно задавила жаба. Это было реальным прорывом, комсюки перепугались не на шутку, и не рискнули даже вырубить аппаратуру и прервать выступление, а Ника забрали уже после концерта. По моменту это совпадало с общим революционным молодежным прорывом, и сразу же после концерта нам в лаборатории было заявлено, чтобы мы срочно сворачивали свою деятельность, иначе будут последствия. На наши выступления наложили вето, базу репетиционную урезали, но помещения бывшего туалета на Марксисткой – оставили.

Известность у нас была, и когда в СССР приехало снимать молодежную культуру немецкое телевидение, то под это дело был специально организован закрытый концерт «Мистера Твистера», «Ва-Банка» – ну и нас, видимо, для контраста позвали. Причем все песни из съемок фильма «Давай рок-н-ролл!» вырезали, оставив только Скляра, который помогал тогда кому мог.

И как только наша деятельность прекратилась в Рок-лаборатории, тут же были организованы серии концертов по небольшим ДКашкам. И, что хотелось бы отметить: тусовка поддерживала нас, когда наши выступления проходили в небольших залах, где мы выступали в паре с «НИИ Косметики». При этом твое появление и появления остальных звезд панк-тусовки на концертах вдохновляло больше, чем набитые урелами залы ДК Горбунова. Вид у тебя был сногсшибательный, и тогда я тебе отмерял ярлык «Карлсон» из-за желтого комбинезона. Выглядела твоя тусовка, как парни из британских журналов, а может быть и круче, потому как таких ирокезов в Лондоне во времена панк-революции не было.