Хейл-Стилински-Арджент (СИ)

– Атропин, – догадывается Лидия. – Мы ускорили процесс негативного воздействия. Скоро люизит парализует диафрагму из-за реакции алкалоидов.

– Но это вне медицинской практики. Хочешь сказать, кто-то создал новое уравнение химической реакции против законов стехиометрии?

– Не кто-то - Джерард. Речь не идет о медицине, когда он вступает в дело. Я следил за ним с тех пор, как он сбежал из моего дома. И хотя он все еще болен, он стратег и гениальный манипулятор, но в одном он ошибся. Джерард собирался убить альфу, чтобы ослабить бет. Однако есть то, что он не учел. Скотт продержался так долго не потому, что он альфа. Он все еще жив, потому что Малия жива.

//

Она доезжает до аэропорта в Бове с паспортом, пятью сотнями долларов и застегнутой до упора спортивной курткой с застрявшей в замке тканью и стертой краской под металлик на собачке. Все это и стопку ее одежды Хейл оставил, естественно, до того, как ушел под руку с душащим запахом своего поганого парфюма в дали Довиля и скотча неместного производства.

В аэропорту тесно, сюда съехались с севера, из Парижа и Амьена, командировочные и пожелавшие убраться от снежного шторма. Малии нет дела. Она с трудом проходит регистрацию, сует паспорт, получает бирку на пустой рюкзак и потом запирается в привычной в паршивости туалетной кабинке, с льготой на внеочередность по затасканному виду. Выдыхает через сжатые - удивительно, что не до крошения - зубы. Где-то между вырывается позорный стон. Куртка, свитер, футболка с “хард рок” - противно липнет дешевая ткань, у нее срослись кости, а не дыра в межреберье. Против неприсущей брезгливости мотает рулон до нерастворимой втулки и мотает себя, крест-накрест и почти правдоподобно с оговоркой на наждачность грязных бумажных бинтов. Футболку все равно мажет, но куртка останется чистой, сойдет для вида на семичасовой полет и паспортный контроль.

Дальше с двойственностью в глазах подъем по телетрапу. Полетевший кондишн и залепленные снегом стекла, зато рейс не задержали из-за противообледенительной обработки. А потом снова до помешательства трудно дышать. На высоте тридцати восьми тысяч футов ощущение, что не дотянет сама.

//

На базе ФБР в Куантико он собирает сумку, вытаскивает свой мобильник из кучи других в коробке в отсеке руководства и берет билет на рейс до Нью-Йорка в режиме онлайн через кредитку и банку содовой из автомата за наличные.

– Мечислав. Стилински, – инспектор зовет его в одном из коридоров с запасным выходом в конце.

– У меня будут проблемы, да, знаю, сэр. А теперь простите, но я должен идти.

Его в лучшем случае продержат на базе еще пару месяцев. В худшем - отчислят. Спустя годы без вылазок и ежедневных тренировок в “Хоганс Элли”, закрытых стрельбищах, и проверок посреди ночи с газом и затоплением жилых отсеков. У него никогда не оставалось выбора.

Ветровка не спасает от снегопада в Нью-Йорке, хорошо, есть связи и покоцанный роллс гонит в обход. Его подвозят за двадцать баксов вместо сотни, скромный айтишник из Мэна. Стайлз выглядит задолбанным. За пару недель это отметили - на вскидку - четырежды. Разные люди.

Внутри находит мать Скотта и раскисшего Данбара с соплями под носом вне его внеочередного припадочного расстройства.

– Ты сказала, что он будет в порядке, но он выглядит так, словно его облили хромовой кислотой и замочили в мутагенной сыворотке в герметичной камере с остановкой подачи кислорода до полного удушения! И где, черт возьми, Лидия?

– Ищет Малию.

– Ищет Малию? Ну класс. С помощью способностей банши или, может, по волчьему навигатору? Скотт не в порядке. А у Лидии, так, к слову, два диплома и научная степень. А еще у тебя. А Арджент, который тоже был здесь, единственный в курсе, какое дерьмо опять случилось.

– Именно поэтому прямо сейчас он ищет Джерарда, Лидия - Малию, а тебе лучше глубоко вдохнуть и заткнуться, милый.

Лиам возле шмыгает носом.

А дальше это сумасбродное сборище вдруг пополняется. Они виделись в Рождество, а сейчас февраль и она все еще с пеной у рта на него.

– Разминулись с Лидией?

Опять эта ненужная, нервная усмешка, и она упирает в него полную брезгливость взгляда с замкнувшей на поцелуе в Лас-Тунас-бич и Скотте капиллярной проводкой белков. Наивно уверен, что дело еще в этом.

– Я здесь не ради тебя, Стайлз.

– А я давно не ревную, если заметила.

– Ты понятия не имеешь, что мелешь. Дай пройти.

Она толкает его. Она не оправдывает его тем, что пороть чушь было, чтобы не набивать антидепрессантами глотку, от которых его всегда долго тошнило. “Все еще психически-неустойчивый, Мал, шизанутый после Айкена”.

– Лиам. Пусти ее.

Здесь все мало говорят.

– Он еще не умер, можно громче, – бросает Стайлз между делом.

– Закрой рот, – Малия смотрит на все, чтобы не смотреть на Скотта.

– Слушай ее, милый, – отвечает Мелисса.

– Скотт.