Хельгор с Синей реки

Горцы пробудились от хрипа погибшего стража, но те, кто успел подняться были сражены стрелами нападающих, раньше, чем успели взять в руки оружие. И все же — четверо воинов озера погибли в схватке, в то время как троим горцам удалось убежать и скрыться от яростных преследователей. Десять связанных пленников беснующаяся толпа уволокла с собой в деревню. Несколько часов подряд крики их агонии звучали над озером. Пытки сопровождались кровожадным весельем и непристойными танцами женщин, воем собак и бессердечной радостью победителей, так что рассвет застал над изувеченными телами несчастных их палачей, руки которых были по локоть в крови, а лица выражали извращенное удовлетворение.

Но когда пламя утренней зари опалило восток, усталость, растерянность и страх овладели даже самыми жестокими. Присмиревшая толпа из кровожадного чудовища превратилась в растерянного и испуганного ребенка. Люди неуверенно оглядывались друг на друга, страх перед содеянным проник в их души. Каждый смотрел на остальных с опаской. С бледными лицами и погасшими глазами озирались они друг на друга — испуганные собственной бессмысленной жестокостью.

Жрецы, обратив лица к востоку — родине предков, — начали утреннюю молитву. Ви-Кинг нараспев читал молитву Утренней звезде, которая уже опускалась за иззубренный, словно лезвие каменного ножа, край гор.

Для жертвоприношения привели лошадь. Это было сильное животное с большими глазами, стройным телом и длинной гривой. Она стояла перед толпой воинов, тревожно раздувая ноздри, — и вдруг громко заржала. И ржание это кнутом ударило по нервам собравшихся. Хотя оно оборвалось вместе с жизнью животного под ударом копья жреца, воины расходились по домам понуро, с тревожным ощущением надвигающейся беды…

Завтрак, сопровождавшийся обильным возлиянием малинового и ежевичного вина, приободрил воителей. Теперь вожди вновь собрались возле дома Вид-Хорга — старейшего из них, за исключением Роб-Сена, — чтобы решить, что делать дальше. Роб-Сен не хотел присутствовать на этой сходке, но, движимый долгом, всё же пришел, усевшись в стороне от остальных и глядя на них с осуждением. Вид-Хорг начал с того, что ночные события сделали большую войну неизбежной. Трое горцев уцелели и бежали к своим — и месть горцев неминуема. Война эта обещает быть гибельной. Неизбежно погибнут посевы. Погибнут и пастбища. Нет никакой надежды сохранить долины. Скот надо гнать в деревню — пока его не угнали горцы, и, кстати, кормить этот скот нечем. Осознав масштабы грядущих тягот, вожди были удручены.

Когда со своего места поднялся Вер-Скаг, Роб-Сен пришел в ярость. Пользуясь правом старейшего, он обрушился на зачинателя резни.

— Не время сейчас быть подлыми и вероломными с соседями, — начал он. — Озёра запада захвачены новым народом — могучим народом с невиданным оружием!.. Вер-Скаг — позор озерного племени! По его милости мы скоро потеряем озеро и сами превратимся в диких горцев! Вместо того чтоб жить, мирно накапливая богатство, мы, как прежние обитатели западных озер, станем нищими бродягами в горах или еще хуже! Да, еще хуже — мы станем рабами! Будем пасти скот новых хозяев, молоть им зерно, лепить им посуду — и питаться объедками с их стола! А ведь в союзе с горцами все было бы наоборот — можно было бы надежно держать перевалы, ни один враг никогда не достиг бы Ре-Альг!.. И все это уже тысячи раз было оглашено мной на советах, — продолжал Роб-Сен. — Так почему же меня не слушали?! Почему мы как глупые пчелы — убиваем себя, жаля врага?

Вер-Скаг нервно сжимал кулаки. Он понимал, что неправ, и боялся. Но гордыня и упрямство подталкивали его защищаться.

— Вижу, Роб-Сен на старости лет стал трусливой бабой! — начал он свою речь. — Разве мы не сильнее горцев в сто раз? Трижды мы с ними воевали — и трижды побеждали! Так что же? Топоры затупились? Или ослабли руки?

— Но новые племена! — воскликнули вожди.

Вер-Скаг только пожал плечами.

— Они далеко. Их земля обильна. К чему им земля Ре-Альг? И, тем более, к чему им нищие горцы? Нет! Война будет быстрой и победоносной! Прищучим горцев, захватим тучные высокогорные пастбища, пригоним кучу рабов…

Многие из вождей готовы были поддержать поджигателя войны, но вновь угрюмым утесом поднялся Роб-Сен — и, пользуясь своим правом старейшего, пресек безумие, запретив начинать войну до решения Большого Совета всех озерных деревень.

Он напомнил вождям о том печальном дне, когда в Ре-Альг пришли беженцы, жалкие остатки некогда могучих племен западных озер. Западные озера пали от собственной беспечности. Вместо того, чтоб собрать свои силы в один могучий кулак, они вразнобой — каждая деревня сама по себе — вступили в схватку с грозными новыми племенами. А у этих новых племен есть страшное оружие — топоры и копья Не-Из-Камня, которые не щербятся и не ломаются. И полезно бы помнить об этом Вер-Скагу, пока сияющий топор Не-Из-Камня не проломил его дурную голову! Вер-Скаг и все кто его слушает — дураки, подобные глупому вору, который, набивая мешок, не замечает занесенной над его головой дубины хозяина!