Хэллгейт: семья

Пользуясь тем, что уж шериф-то точно готов её выслушать, Джин продолжила:

— Я немного знакома с общиной. Даже с Люсьеном… Вампиры на подобное не способны. Я поверила бы, если б в участок ворвалась Валери и просто забрала мистера Дикинсона с собой.

— Почему именно Валери? — явно не понял Алекс. — В участок пока попадал только Адриан.

— Адриан вампир? — удивилась Джин.

Она бросила взгляд на Иджи, и та незаметно показала ей кулак. С Адрианом Джин доводилось сталкиваться прямо здесь, и не раз — он частенько навещал Иджи, причём выходил следующим вечером не откуда-нибудь, а из её комнаты.

Что ж, надо будет расспросить Иджи после.

— Что-нибудь ещё? — поинтересовался Алекс.

— У меня сложилось впечатление, что не все ведьмы, — Джин замялась, не решаясь выдать Афину, — полагаются на Верховную. Мне кажется, такое недоверие может быть обосновано… скажем, её интересом к одной конкретной истории.

Она била наугад, но украдкой взглянула на Иджи и поняла: в яблочко. Мамбо пыталась улыбнуться, но лишь глупец поверил бы, что эта гримаса — искренняя. Не укрылась перемена и от Алекса.

Коротко кивнув, он направился к лестнице.

— Я еду с вами, — добавила Джин. Сердце колотилось так, что грозило проломить грудную клетку.

— С какой стати?

— Есть место, где можно спрятаться. Там мистера Дикинсона не найдут ни община, ни ковен. Но я отведу вас туда, только если поеду к Верховной.

Алекс, уже взявшийся за перила, замер. Деревянная перекладина чуть слышно хрустнула под его рукой.

Всю дорогу до «Луизианского приюта» в салоне ощущалось такое напряжение, что хотелось выпрыгнуть из машины на полном ходу. Алекс не произнёс ни слова, но этого и не требовалось, а Дикинсон, напротив, не затыкался ни на секунду, так что Джин успела устать от его болтовни.

Наконец автомобиль остановился напротив знакомого дома.

— Останешься здесь, — сказал Алекс Дикинсону. — Двери я заблокирую. На случай, если охоту за тобой и правду ведёт ковен, возьми это.

Джин с любопытством взглянула на маленькую фигурку из оникса. Судя по всему, страж, которого следовало постоянно держать при себе — Иджи упоминала о таких. Насколько поняла Джин, подобные вещицы были чертовски редкими.

— Знакомая подарила, — коротко пояснил Алекс, видимо, заметив в зеркале заднего вида, как она уставилась на фигурку.

«Ага, — подумала Джин. — А для большинства ты весь из себя скептик. И, гляди-ка, носишь при себе магический амулет».

У самых дверей гостиницы она обернулась. С тревогой Дикинсон смотрел, как они уходят, но, поймав её взгляд, кивнул и опустил голову. Справится, как бы ни было паршиво.

С каких пор она сопереживала серийному убийце?..

«Луизианский приют» выглядел абсолютно пустым — лишь за стойкой регистрации Джин увидела статную широкоплечую женщину с лицом, точно высеченным из камня. Она уткнулась в старую, готовую вот-вот рассыпаться книгу, с таким скучающим видом, будто более тоскливого чтива было не найти во всём Хэллгейте.

— Иджи предупредила, что вы скоро будете, — сказала она, не спеша отрываться от чтения. Голос у неё был низкий. — Второй этаж, номер тридцать девять.

— А вы…

— Сесилия. Можно Сил.

Больше от неё не удалось добиться ни слова. Алекс устремился вверх по лестнице, Джин — за ним, стараясь не отставать. Получалось с трудом: она то и дело вертела головой, не желая упускать ни малейшей детали.

Коридоры «Луизианского приюта» были узкими, но светлыми — всё благодаря многочисленным лампам на стенах, которые горели даже днём. В небольших нишах стояли вазы, полные живых цветов и трав. Ничего общего с роскошными лилиями, которыми полнился особняк Люсьена — простые местные растения. Джин не сомневалась: кто-то из персонала по утрам сам собирает эти букеты.

Общее впечатление, однако, всё равно было гнетущим. Даже светильники не делали тёмно-бордовые обои менее мрачными, а в промежутках между дверями номеров висели жутковатые гравюры — обнажённое человеческое нутро, распятый скелет, внутренности, увитые лозами… Джин такое обычно нравилось, но едва ли гости «Луизианского приюта» могли оценить вкус владелиц по достоинству.

Номер тридцать девять отворился сам по себе, стоило им приблизиться. Ладонь Алекса дёрнулась, скользнула к кобуре, но замерла на полпути — не начинать же стрельбу из-за магии, которой был пропитан весь этот дом.

— Шериф, — тихо сказала Джин, — не вздумайте.

Слова слетели с её губ быстрее, прежде чем она поняла, что говорит. Но Алекс, как ни странно, послушался и опустил руку.

Даже почти пустой, «Луизианский приют» ощущался живым. Джин сделала глубокий вдох и едва не закашлялась — ей казалось, что вместе с воздухом в нутро просачиваются и чужие чары. Верховная, ради чего бы она это ни сделала, явно наложила на гостиницу мощное заклятие.

Однако эта магия не имела ничего с общего с охранным заклинанием Дельфины. Джин чувствовала, что в ней почуяли родственницу ведьмы и теперь с любопытством присматриваются, но угрозу не ощущают — иначе она, скорее всего, и порог бы не смогла переступить.