Хеви-метал пираты

В голове что-то зашевелилось, но быстро улеглось, так и не оформившись ни во что внятное.

— Многие так говорили, — прогудел Ксан. — Некоторые даже считали, что это не небесное тело, а продолжение войны, какие-то новые разработки, удары со спутника или еще что-то. Но никто всерьез не исследовал этот вопрос, все были крайне заняты проблемами мира. Да и соваться сюда была самоубийством, сперва — из-за радиации, позже — из-за радиации и меты.

— Мне надо туда, — Алиса кивнула на останки здания. — Вот прямо туда.

Ксан пожал плечами:

— Надо так надо.

Он намотал веревку на какую-то гнутую железку и, бросив короткий взгляд на флюгер, встал за штурвал. Хлопнул, раскрываясь, парус и яхта медленно двинулась к останкам здания. Ксан закрепил штурвал и достал шуршащий сверток и примус.

— Теперь позавтракаем.

Спустя десять минут, когда бутерброды с копченым мясом закончились, яхта оказалась над скелетом здания, все на тех же двадцати метрах. Ксан скомкал бумагу, всю в жирных пятнах, прикрутил на минимум примус и дернул за веревку, закрепленную у него за спиной. Захлопал, складываясь, парус, яхта стала замедлять ход.

— Мы на месте, — Ксан встал и бросил за борт небольшой трехлапый якорь. Яхта остановилась окончательно. — Смотри сама.

Алиса послушно перегнулась через борт, глядя вниз.

Внутри квадрата обгрызенных стен когда-то пышным цветом цвела тришка. Даже сейчас высохшие и мертвые гифы четко показывали, как плесень расходилась от центра концетрическими окружностями — все шире и шире. Ей здесь было уютно и вкусно — вон какой толстый слой. И да, наверняка там действительно полно спор. И если спуститься во всю эту ломкую и хрустящую дрянь, все это взлетит в воздух и тогда эти жалкие защитные костюмы не помогут.

— Как бы все это убрать… — задумчиво пробормотала Алиса.

Ксан как-то странно скосился, а потом снова достал промасленную бумагу из-под бутербродов. Вжикнул ламинированной молнией на костюме, запустил внутрь руку, пошарил, достал несколько шариков-денег, завернул их в бумагу, поджег от примуса, выставил руку за борт и разжал пальцы.

Пылающий комок упал вниз, разгораясь все сильнее от потока набегающего воздуха, завертелся, закружился и коснулся сухих безжизненных гиф.

И они вспыхнули.

Огненное кольцо побежало прочь от центра окружности, ширясь и ускоряясь. Пламя пожирало бледный пушистый ковер, стремясь в небо языками странно-фиолетового оттенка. Даже дохлая, тришка горит этим странным цветным пламенем.

А живая не горит. Даже когда находится в жароустойчивом лабораторном боксе, температура открытого пламени в котором медленно повышается вплоть до трех тысяч градусов — она не горит. Даже спорангии не опаливаются, даром что выглядят пушистыми и легковоспламеняющимися. Только само пламя становится фиолетовым.

Молодые студенты смотрят на это, прикрывая руками рты от удивления. Все, кроме Алисы — она это уже видела, папа показывал в записи.

— Вот это пыхнуло, — хмыкнул Ксан.

— Это потому что тришка мертвая, — прошептала Алиса, с трудом выныривая и воспоминаний. — Я начинаю…

Ксан повернул голову и замер, ожидая продолжения.

Алиса поморщилась:

— Нам надо вниз.

— Тогда надевай очки и маску, — скомандовал Ксан и взялся за ручку лебедки.

Когда яхта спустилась до десяти метров, он остановился и скинул вниз веревочную лестницу. Потом нагнулся, вытащил откуда-то из-под штурвала перчатку металлического щит-меча и прямо поверх костюма закрепил на предплечье.

— Готова?

Алиса затянула капюшон посильнее, глубоко, насколько удалось через респиратор, вдохнула и кивнула.

— Жди, когда я спущусь, не лезь одновременно со мной, — велел Ксан и перелез через борт.

Когда его ноги коснулись пепелища, Алиса полезла тоже. Лестница очень неудобно изогнулась под ногами, тонкие ступени так и норовили выскользнуть из-под ступней. И как только Ксан умудрился так быстро спуститься? Будто по канату соскользнул. Еще и костюм этот глупый…

Когда Алиса ступила наконец на поверхность, Ксан уже расчистил ногой небольшой участок от пепла. Правда он хлопьями поднялся в воздух, и не падал, как положено материальному объекту, а при каждом движении взлетал все выше, будто что-то неподвластное гравитации. Что, в общем-то, было недалеко от правды.

Поверхность под ногами была твердая, но на землю не похожая. Будто стоишь на чем-то, покрытом тонким слоем резины — твердое ощущается, но при этом слегка пружинит. А шаркнешь чуть неловко ногой — и в воздух снова взлетают хлопья пепла.

Ксан несколько раз с силой топнул ногой там, где расчистил грунт — звук был глухой и какой-то неестественный, будто под тонким слоем земли что-то находилось.

— А ну стой! — Алиса подскочила к нему и присела, протянув руки к земле.

Ксан присел рядом и схватил за руку:

— Что творишь?! Перчатки порвешь! Дай-ка я.

Ксан примерился и ударил в землю кромкой щит-меча.

Звякнул металл.

Ксан замер, наклонил голову, прислушиваясь, а потом ударил снова и потянул на себя, стаскивая слой грунта.

В рыжей ржавчине, перемешанной с пеплом, сверкнула в металле глубокая царапина.