Хеви-метал пираты

Алиса встряхнулась и быстро прощелкала сотню поколений, наблюдая как по дисплею ползет размножитель типа ДНД, оставляя за собой след из ружей, стреляющих планерами, погасила дневник и прижала его к груди.

Казалось, все возможные стабильные и стабильно-движущиеся фигуры уже испробованы, найдены и запали в память так, что с закрытыми глазами их можно набрать на сенсорном экране. В памяти дневника уже полсотни сохранений разных конфигураций и каждый день их список пополняется.

Но игра уже начинает надоедать. Как способ отвлечься от работы она подходит прекрасно, но как способ убивать время день за днем — однозначно нет. Лучше бы Ханс не ограничивал смены в лаборатории, больше проку было бы, чем пялиться в два экрана поочередно — дневника и внешнего обзора.

Кстати, о двух экранах.

Алиса снова взяла дневник и залезла на лабораторный сервер, подключилась к культивационному боксу и его камере.

Экспериментальный образец номер четыре выглядел вполне живо. Уже трое суток как зараженный спорами тришки, он даже не думал покрываться гифами и тем более — превращаться в металл. Если так пойдет и дальше, то какое-никакое противодействие фиолетовой плесени у людей, глядишь, и появится.

Под потолком щелкнуло, и каюту заполнил голос Ханса:

— Алиса! Ответь срочно!

Алиса нахмурилась:

— Что случилось?

— Если ты не одета, одевайся, я через две минуты буду у тебя!

Голос Ханса был запыхавшимся, будто он бежал.

— Что случилось?

— Включи внешний обзор! С носа!

Ханс отключился.

Алиса потянулась к дисплею на стене и коснулась кнопки включения.

Дисплей мелко вибрировал. Мелко-мелко, так, что без тактильного контакта и не заметно.

Конечно, это дрожал не дисплей. Это дрожала сама структура гигантской туши «Солидарности», расчетное проектирование которой никогда не предусматривало вход в атмосферу.

Но «Солидарность» снова это делала.

Дисплей засветился, Алиса быстро прощелкала внешние камеры, пока не нашла курсовые.

«Солидарность» спускалась к поверхности, камера уже вышла из облачного горизонта и обеспечивала отличный обзор. Земли с такой высоты видно не было, только одна сплошная серость с редкими искорками металла. Зато очень хорошо было видно узкий длинный профиль корабля где-то далеко в стороне и кружащие вокруг него голубые всполохи.

Отсюда это выглядело, будто стайка синих морских мух кружила над выброшенной на берег рыбой.

И, как те мухи, искорки были признаком смерти.

А значит, капитан не сдержал свое слово.

От двери раздался требовательный писк.

— Открыть! — бросила Алиса, не отрывая взгляда от экрана.

Просто не верится, что капитан пошел на это. Нет, не может быть! Наверняка, этому есть объяснение!

— Алиса! — раздалось от двери. — Идем!

Ханс стоял в дверях и нервно барабанил пальцами по стене. Волосы его были всклокочены, очки сидели криво.

— Быстрее!

Алиса спрыгнула с кровати и побежала за Хансом, не выпуская из рук дневник.

В коридорах было пусто, только по стенам мерцали тусклые лампочки аварийного освещения, предупреждающие о нерасчетной ситуации.

До мостика добрались меньше чем за минуту, но двери были закрыты и не открылись при приближении людей, как обычно.

Ханс остановился возле сканера и принялся хлопать руками по карманам в поисках идентификатора.

— На шее — подсказала Алиса.

Ханс выругался, схватил висящий на шее пропуск и ткнул его в сканер.

— Ханс Рихтер, глава научного отдела, — подтвердил сканер. — Доступ разрешен.

Двери с шипением разошлись в стороны, Ханс коротко глянул на Алису и вошел.

На мостике царила полная аварийная готовность. Свет выключен, только консоли работающих постов подсвечены снизу. Экипаж расчетов сосредоточенно работал — на вошедших никто не обратил внимания.

Капитан стоял у командирской консоли, заложив руки за спину и глядя на главный экран. Сейчас он был поделен на множество секторов, каждый из которых показывал свою картинку. Разные, но все похожие — местами дымящийся, огрызающийся редкими голубыми всполохами, корабль.

И рой геоскаутов, полосующих его лучами лазеров, вокруг.

— Генри! — взревел Ханс прямо с порога.

Капитан даже не обернулся. Он только поднял левую руку с раскрытой ладонью и застыл в этом положении. В своей белоснежной форме, отглаженный, холеный, он буквально светился отраженным тусклым светом. Ангел чистоты, мессия стерильности, капитан «Солидарности».

— Генри, у нас была договоренность! — Ханс подошел ближе, схватил капитана за плечо и заставил развернуться. — Ты обещал, что не будешь предпринимать никаких агрессивных действий, пока мы не предоставим результаты исследований!

— Условия изменились, Ханс, — сухо ответил капитан, освобождая плечо.

— Тогда почему ты не поставил об этом в известность меня?

— А почему должен? — нахмурился капитан. — Не забывай, я тут капитан. Это мой корабль и мой экипаж. И ты в него входишь. И должен мне подчиняться.

Ханс медленно опустил руку, сверля капитана пристальным взглядом.

— Мы оба прекрасно знаем, почему ты капитан, — процедил он. — Тебе просто повезло унаследовать эту должность.