Хикори, дикори, док

- За Патрисией, очевидно, следили. Может быть, подслушивали под дверью. Потом вошли, с явным намерением помешать ей договорить. А потом... - лицо Шарпа помрачнело, - она пошла с Патрисией, непринужденно болтая о пустяках. Может, Патрисия обвинила ее в пропаже соды, а она попыталась оправдаться.

Миссис Хаббард резко спросила:

- Почему вы говорите "она"?

- М-да, забавная вещь - местоимение! Когда мы обнаружили труп, Найджел Чэпмен сказал: "Я убью того, кто это сделал. Я убью его!" "Его", отметьте! Найджел Чэпмен был абсолютно уверен, что убийца - мужчина. Может, потому что представление о жестокости и насилии ассоциируется у него с мужчиной. А может, он кого-нибудь подозревает. Мы еще успеем выяснить, что к чему. Но я лично склонен думать, что убийца - женщина.

- Почему?

- Очень просто. Кто-то пошел с Патрисией к ней в комнату, и она восприняла это вполне естественно. Следовательно, это была девушка. Юноши крайне редко заходят на женскую половину, не так ли, миссис Хаббард?

- Да. Это нельзя назвать непреложным правилом, но оно соблюдается довольно четко.

- Комнаты юношей находятся в другом крыле. Если предположить, что разговор Патрисии с Найджелом до его прихода в полицию был кем-то подслушан, то подслушать его могла, очевидно, женщина.

- Я вас понимаю. Некоторые девушки действительно любят постоять у чужих дверей. - Она покраснела и добавила извиняющимся тоном:

- Впрочем, я слишком резко выразилась. Ведь на самом деле, хотя дом наш сработан на совесть, внутри он неоднократно перестраивался. А новые перегородки такие тоненькие. Через них все слышно. Правда, Джин действительно любит подслушивать, что есть - то есть. Это у нее в крови. И когда Женевьев услышала, что Найджел разговаривает с Пат, она не преминула остановиться, пытаясь расслышать каждое слово. Это тогда, когда Найджел говорил, что его мать отравили.

Инспектор кивнул. Он уже успел побеседовать с Салли Финч, Джин Томлинсон и Женевьев.

- А кто живет рядом с Патрисией? - спросил он.

- С одной стороны - Женевьев, но там капитальная стена, через нее вряд ли что можно услышать. С другой, ближе к лестнице, - комната Элизабет Джонстон, между комнатами тонкая перегородка.

- Круг несколько сужается, - подытожил инспектор. - Француженка слышала конец разговора, а собиравшаяся на почту Салли Финч - начало. Следовательно, кому-либо еще что-то подслушать было практически невозможно, разве только что немножко из середины разговора. Весь же разговор могла подслушать, пожалуй, только Элизабет Джон-стон, чья комната за тонкой перегородкой, но уже совершенно точно установлено, что в это время Элизабет находилась в гостиной.

- И никуда оттуда не выходила?

- Нет, она ходила в свою комнату за книгой. Как всегда, никто не помнит, когда именно.

- Это мог сделать любой из студентов, - растерянно добавила миссис Хаббард.

- Если полагаться только на их слова, то да, однако у нас есть кое-что еще.

Он достал из кармана маленький пакетик.

- Что это? - заволновалась миссис Хаббард. Шарп улыбнулся.

- Волосы. - .Патрисия Лейн сжимала их в кулаке.

- Вы хотите сказать, что... В дверь постучали.

- Войдите! - откликнулся инспектор. Дверь распахнулась, и на пороге вырос Акибомбо. Его черное лицо расплылось в широкой улыбке.

- Пожалуйста, - сказал он.

Инспектор Шарп раздраженно перебил его:

- Да, мистер.., м-м.., что у вас там?

- Пожалуйста, мне необходимо делать заявление. Очень важный заявление, проливающий свет на этот печальный трагедия.

Глава 18

- Хорошо, мистер Акибомбо, - уступил инспектор Шарп, - рассказывайте, я вас слушаю.

Акибомбо предложили стул. Он сел, глядя на обратившихся в слух инспектора и миссис Хаббард.

- Благодарю вас. Я начинаю?

- Да-да, пожалуйста.

- Видите ли, иногда у меня бывает неприятный ощущение в области желудок.

- Ай-ай-ай!

- Меня тошнит, как выражается мисс Салли, но в действительности меня не совсем тошнит. Я хочу сказать, у меня нет рвота.

- Да-да. - Инспектор Шарп с трудом сдерживался, выслушивая эти физиологические подробности. - Очень вам сочувствую. Но вы собирались рассказать...

- Может, это от непривычная пища. У меня здесь, - Акибомбо точно указал где, - очень наполнено. И еще я думаю, меня тошнит, потому что нам дают мало мясо и много.., как это говорится.., углеродов.

- Углеводов, - машинально поправил инспектор. - Но я не понимаю...

- Иногда я пью маленький таблетка, мятный сода, а иногда порошок для желудок. Что именно - не важно, главное - что из меня сразу выходит много воздуха. - Мистер Акибомбо весьма реалистично изобразил отрыжку. - После этого, - он ангельски улыбнулся, - я чувствую себя гораздо лучше, гораздо лучше.

Лицо инспектора густо побагровело, а миссис Хаббард властно произнесла:

- Мы все прекрасно понимаем. Ближе к делу!