Хильдегарда Бингенская

Некоторое время спустя монахи аббатства Браувейлера вернулись к исполнению этой задачи. Дух, заклятый по предписаниям Хильдегарды, оставил было в покое свою жертву, но через некоторое время вновь овладел ею. Тогда они попросили аббатису позволения привести к ней несчастную жертву, убежденные, что она сможет исцелиться только в ее присутствии. Хильдегарда была в то время тяжело больна, но молодая благородная дама (которую по-прежнему все именуют именно так), одержимая бесом, все-таки была приведена в монастырь. Она была полна презрения к престарелой аббатисе и насмехалась над ней, называя ее Скрумпильгардой.

Наконец, по настоянию монахов Браувейлера, которые в течение нескольких лет безуспешно пытались изгнать беса, владевшего женщиной, Хильдегарда решается ее принять. «Нас поверг в ужас приход этой женщины и то, что мы видим и слышим ту, из-за которой так долго мучились многие, но Богу угодно было ниспослать нам росу Своей благодати, и мы смогли принять ее и разместить в доме сестер без помощи мужчин. И впоследствии мы непрестанно пеклись о ней, невзирая ни на ужас и смятение, в которое повергал нас дьявол по грехам нашим, ни на постыдные и полные издевки имена, которыми она желала нас называть, ни на ее богопротивное поведение. И я увидела, что три вещи вызывали самые жестокие ее муки: когда ее приводили из комнаты в обитель „святых“ (в храм); когда простые люди давали за нее милостыню; и когда по молитвам Святому Духу она (т. е. злой дух) силой благодати Божией бывала принуждена удалиться».

Весь монастырь жил в молитвах и постах, творил милостыни от дня Сретения (2 февраля) до Великой Субботы. «Многие укрепились в вере, многие сделались более ревностными и исповедали свои грехи (…). В Великую Субботу, когда освящалась крещальная вода, в минуту, когда священник дунул на источник со словами, внушенными Святым Духом учителям Церкви и разуму человеческому (…), жена сия, присутствовавшая при том, была охвачена великим ужасом и начала трепетать так, что ноги ее стучали о землю; от нее обильно исходило тлетворное поветрие духа, терзавшего ее. Вскоре я в истинном видении увидела и услышала, что сила Всевышнего, осенившая крещальные воды и еще осенявшая их, сказала сонмам бесовским, которыми одержима была эта женщина: „Изыди, сатана, из храма тела этой женщины, и освободи в ней место Святому Духу“. И тогда нечистый дух вышел из нее как бы ужасной блевотиной, она освободилась и с тех пор стала здорова чувствами, духом и телом, каковой и пребывает пока в мире сем. Когда это сделалось известно в народе, многие с хвалебными песнями и со всякого рода молитвами и молениями восклицали: „Слава Тебе, Господи!“. Это было подобно истории Иова, над которым сатана так и не получил полной власти (…). Бог не допустил, чтобы душа этой женщины, преданной лукавому духу, повредилась в вере, и враг был постыжен, ибо не смог отлучить ее от праведности Божией». Так гласит текст «Жития» Хильдегарды, добавляя, что она рассказывала эту историю «кротко, умиленно и с полным смирением, не относя ничего на свой счет».

Кроме этой истории с экзорцизмом, которая многим может показаться не слишком достоверной, переписка Хильдегарды говорит, что она часто обращалась к средствам, диктуемым простым здравым смыслом, и предостерегала своих адресатов от всякого рода преувеличений, крайностей, чрезмерных подвигов и пр. Так было с некоей Хазеккой, расстройства которой объяснялись попросту неуравновешенностью характера. Хильдегарду неоднократно просили оказать ей помощь. Эта Хазекка сама была аббатисой крупного монастыря в Крауфтале. Хильдегарда останавливалась там около 1160 года во время своего второго путешествия в сторону Кельна. Именно после ее посещения Хазекка обратилась к ней. Она была в явном смятении и открылась Хильдегарде, надеясь получить полезный совет.

Она пишет: «После того как я, с Божией помощью, получила поддержку Вашим столь желанным присутствием и Вашей приветливостью, я оказалась избавлена от душевного страха и от первого испытания, которому подвергалась. Поскольку же слово Ваше, без сомнения, происходит не от человеческого духа, а от того Света истинного, что просветил Вас более, чем многих иных, я, следуя Вашему совету, медлила сделать то, что намеревалась. Я хотела бы знать, дражайшая госпожа и сестра, которую я столь жаждала увидеть в первый раз (и ныне желаю не меньше, но раз не могу этого сделать телесно, соединяюсь с Вами сердцем), заклинаю Вас любовью Божией, которая явно пребывает в Вас, а вы — в ней, не замедлите ответить мне, что Свет Живой явит Вам в духе относительно меня и что мне надлежит исправить или принять».