Химера

— Да, провели. — Гретта задумчиво выводила пальцем узоры на столе. Взгляд ее сделался кроток и печален. — Точнее, ритуал проводила я, ведь Таня была человеком и могла лишь взывать к справедливости. Мы поначалу вообще сомневались, что получится, ведь в книге магии было четко сказано… как сейчас помню — «взывающий к отмщению единолично вступает в круг и творит призыв». А в круге нас было двое. Целый день мы потратили на призыв. Я из круга еле вырвалась тогда, отдала все силы; Тане тоже стало плохо, и только спустя какое-то время мы поняли — насколько. Да, ритуал сработал как надо — мерзкие твари вымерли, и я ни секунды не пожалела, что мы пошли на это. Но расплата… магия инициировала в Тане противоестественное изменение… изменение, противное самой природе живых существ — как магических, так и человеческих. Таня стала на малую часть химерой. Я долго искала ответ, как такое возможно, но ответа нет до сих пор, кроме одного — такова воля Истока. Глупо, знаю, но… Вы ведь и сами до этого докопались, не так ли? Иначе я окончательно разочаруюсь в вас.

Трой кивнул. О своих собственных предположениях по поводу превращения Тани в химеру он распространяться не собирался. В конце концов, для дела это было не так важно.

— Что произошло дальше? Почему Таня так страдала? — Он хотел услышать из первоисточника.

— Конфликт. Химера и человек в ней сражались не на жизнь, а на смерть. Врачи разводили руками, а многие сразу отказывались даже разбираться, услышав, что это последствия магического ритуала. Чего я только не наслушалась за это время! Мы научились сдерживать проявления болезни. Помогали переливания крови, хватало частичного, но иногда приходилось проводить полное. Это… чудовищное зрелище.

Трой задал следующий вопрос:

— Это вы убили своего мужа?

Гретта словно бы вынырнула из омута прошлого, взгляд ее прояснился. Она зачастила с жаром, неприятной настойчивостью:

— Я? Этого слабака? Он говорил, что поможет. Он обещал, клялся! Он обязан был, он обещал! Чёртов лгун, ублюдок! Он лгал, лгал нам! Но это не я, не я. Не я его убила. Не успела. Почему я не успела?

— И почему же?

В этот неудачный момент вампир принес воду и практически швырнул стакан фейри. Та ловко поймала, не пролив ни капли — и это будучи закованной в наручники! — в два глотка выпила и метнула стакан обратно. Полицейский этого явно не ожидал — он уже выходил, и тяжелым стаканом ему прилетело в затылок.

Разъяренный, он обернулся, но Трой взглядом сказал: «Только попробуй». Вампир проартикулировал: «Пошел в жопу», поднял стакан, многообещающе глянул на фейри и вышел из допросной. Гретта пригладила волосы и призналась как ни в чем не бывало:

— Вы даже представить не можете, как с вами, ублюдками озабоченными, тяжело. А этот ещё то и дело норовил выйти из-под контроля. Приходилось слишком часто обновлять чары, и знаете, в последний раз я не выдержала. Он пришёл домой и сказал — вот прямо так мне в лицо и сказал — что найти лекарство… что он не может. Не существует лекарства, которое бы помогло… ей. И все бесполезно. Два года тварям под хвост. Я… знаете, я разозлилась. Не то чтобы я люблю злиться, но он меня достал. И я перестаралась. Хотя нет, не перестаралась, — лицо Гретты перечеркнула акулья улыбка. Острые белые зубки так и засверкали. — Я сделала ровно то, что хотела. Поджарила его жалкий умишко. Гений, говорили они. Великий ум! О, как же! Жалкий лжец и притворщик — вот он кто. Два года… два демоновых года я потратила на него… Таня, прости меня, я так ошиблась, так ошиблась…

— Давайте по очереди. Вы подвергли Билла Смита внушению, воздействие было слишком интенсивным, и он стал овощем. Так?

Гретта вздохнула — так, будто Трой был ребёнком, в сотый раз дергающим мать за юбку с вопросом.

— Вот вы приставучий. Как репей, честное слово. Все расскажи, все на блюдечке подай. За что департамент вам деньги платит? Ладно, если важно, повторю для вас. В тот вечер Билл пришёл и сказал, что больше он работать не сможет, ибо все способы исчерпал, а результата не добился. Видимо, очередное просветление в мозгах наступило. Такое бывало время от времени — он выходил из-под контроля. А тут Тане вновь стало плохо, у меня настроение ни к черту, и я… кажется, я уже упоминала, что он меня выбесил. Вот просто выбесил, как никогда. И я… да, я вложила во внушение слишком много силы. Билли превратился в овощ. Я усадила его на стул на кухне пускать слюни. Я решила, что раз уж так вышло, надо его… использовать. — Трой вздернул брови, молча прося пояснить, и Гретта кисло добавила: — Раз он бесполезен в плане мозгов, так хоть пусть какую-то пользу принесет кровью и плотью. Что добру пропадать. А Тане очень нужно.

Трой лишился дара речи. Минуту, не меньше, он переваривал услышанное, а потом выдавил:

— Этот человек не сделал вам ничего плохого. И он наверняка тоже хотел просто жить — как вы когда-то. Чем вы лучше клана Малкиных? Чем вы, конкретно вы, лучше того же Вильяма? У меня в голове не укладывается ваша жестокость. Я не понимаю, за что вы так с ним?