Химера

— Потому что могла? — хмыкнула Гретта, издевательски вздернув бровь. — Потому что достал. Потому что хотела. Потому что все было плохо. Выбирайте. А что касается того, что Билл хотел жить — да плевать мне, что он там хотел или не хотел. Мне было надо.

От кособокой, насквозь больной логики у Троя свело зубы.

— Ладно, оставим морально-этическую сторону. Что произошло дальше?

— Мммм… на чем я закончила? Ах, да. Я его на кухне оставила, уложила Таню — ей стало плохо, я уже говорила, не так ли? — и стала чертить заклинание. Не то чтобы я специалист в магии ритуальной, но этот зубодробильный стишок потрудилась выучить.

«Зубодробильный стишок?» — Троя удивился бы такому неуважению к магии, но Гретта… выделялась во всем.

— Тем временем этот овощ сумел каким-то образом очухаться, отыскать биту — сроду не знала, что у нас в квартире есть бита — и вырубить меня. — Гретта коснулась затылка. — Урод. Потом он, видимо, взялся за Таню. Она не могла оказать ему никакого сопротивления. Что было дальше — могу только предполагать.

— Поделитесь предположениями?

Гретта промолчала. Трой сменил тему:

— Вы сказали: «мало я вас убивала», значит ли это, что кого-то вы убивали собственными руками? Может быть, вы расскажете, кого именно и когда?

— Это дела дней минувших, дорогой мой детектив. Вам ничего не скажут ни имена, ни фамилии, да и разве я упомнила бы всех?

— Их было больше, чем пять?

Гретта сосредоточенно кивнула.

— Больше, чем десять?

— Да. Гораздо больше.

— В число тех, о ком мы говорим, входит клан Малкина?

Снова кивок.

— Там были женщины и дети. Клан был вырезан подчистую, до последнего младенца.

— Дети, женщины, — передразнила Гретта Троя. — Что с ними все носятся, как курица с яйцами? Ведь что есть по сути ребенок? Кожа, кости, кровь, сосуды, связки там всякие, органы внутренние. Все. Почему жизнь ребенка ценнее, чем чья бы то ни было? Не надо меня стыдить. Это был разумный шаг. Я не хотела жить, каждую секунду ожидая удара в спину. Лучший враг — мертвый враг, вы и сами знаете. Я в полной мере осознавала, на что шла. Дети имеют досадную тенденцию вырастать во взрослых тварей. Зачем бы мне это? Единственное, о чем жалею — что откат ударил только по Тане. Но именно она была «взывающей» — как жертва насилия и издевательств.

— Ваши жертвы вам не снятся?

Гретта выглядела удивленной:

— Мне вообще ничего не снится. Глупость какая. Хотя Таня переживала, да. Но это прошло — с моей помощью. И потом — время все стирает, и плохое, и хорошее.

— Еще вопрос. Вы понимаете, что у подобных убийств нет срока давности?

— В полной мере. Но это не важно. Все это уже не важно. Таня мертва, а значит, я тоже. Мертвых не судят, или я что-то пропустила?

Трой не стал спорить с её безумием.

— Давайте вернемся к событиям той ночи. Билл Смит ударил вас по голове, а после в квартиру порталом проник неизвестный и провел ритуал, убив, а затем обескровив вашего мужа. У вас есть предположения, кто это был?

— Конечно, — улыбка Гретта была поистине змеиной. — Ещё один помощничек… вас я презираю чуть больше, чем его, потому имени вы от меня не услышите. Тупое племя. Выродки.

— Скажите, вы вышли замуж за Билли Смита ради его идей и возможностей?

— Разумеется, — фыркнула Гретта, махнув тонкой рукой. — Провела с ним подготовительную работу и стала ждать результат. Это было легко — он такой… я ему улыбнулась, а он уже слюней напускал, лапать начал. Отвратительно. Но Тане становилось в последнее время все хуже.

Гретта была откровенна и как будто успокоилась — с одной стороны, Трою это было на руку, с другой — настораживало.

— Кто был ваш сообщник? Назовите имя.

— С чего бы? Ищите, — Гретта вновь улыбнулась по-гадючьи. — Всего хорошего, детектив. Встретимся у подножья Истока.

Глаза фейри закатились, она обмякла и кулем осела на пол. Выглядела она как сломанная кукла — жутко. Трой похлопал её по щекам, а когда не помогло, вызвал дежурного. Тот в свою очередь вызвал скорую, и Гретту увезли. Трой поехал с ней — ему нужны были показания, и пока сохранялись хоть какая-то надежда, он не собирался выпускать её из поля зрения. Но Гретта ушла в себя так глубоко, что даже медикаменты не смогли привести её в чувство. К вечеру она опять впала в кому.

Трой молча бесился. Ему казалось, что Гретта талантливо притворяется, но врачи были неумолимы — глубокая кома, полное отсутствие реакций, в перспективе — смерть. Он мерил шагами коридор перед отделением реанимации, когда появился демоненок. Хлопнув Троя по плечу, он сказал:

— Ты снова в нашей обители. Я вовремя позвонил? Как все прошло?

Трой пару секунд подыскивал эвфемизм для слова «пиздец», но не нашёл и сказал как есть. В подробности не вдавался. Впрочем, демоненок и не допытывался, его занимало другое.

— Родственники этой Тани Ворски имеются? Кому тело выдавать? Или я могу забрать его себе?

Трой подозревал, что единственное живое существо, которое могло затребовать тело Тани и организовать похороны, в данный момент недееспособно. Он пожал плечами:

— Я дам тебе знать. Пока подержи в стазисе.