Химера: Проза. Лирика. Песни [Авторский сборник]

Не потому ли я тоскую,
что не нашел себе друзей,
или любовь, хотя б какую,
или врагов, борзых борзей.

Не потому ли я тоскую,

что сны реальней будних дней,
где жизнь все вижу воровскую
в стране, беднейшего бедней.

Не потому ли я тоскую,

что в поле праздная пора,
и чью-то женщину нагую
в бордель уводят со двора.

Не потому ли я тоскую,

что все вокруг кричат «ура!»,
увидев морду «дорогую», —
гибрид осла и осетра.

Не потому ли я тоскую,

что ненавижу всех вождей:
усатых, лысых, — всех бракую.
От их устали мы идей.

А вообще-то, я тоскую,

что жаль мне Родину мою,
судьбу избравшую такую,
где честным — ад, и рай жулью.

Россия, бедная сторонка,

за что веками под ярмом,
когда ж ты засмеешься звонко
и заживешь своим умом?

Точка

Путного в жизни я сделал чуть-чуть,
меньше, быть может, чем точка,
меньше, чем племя по имени Чудь,
чье местожительство — кочка.

Травка

Милый мальчик сел на травку,
сел бы лучше он на лавку,
сел бы лучше на крыльцо,
сохранив свое лицо.
Сел бы лучше на колеса:
есть вопрос — и нет вопроса.
Сел бы папе на хребет,
жалко только, папы нет.

Папа там, и мама там,

где душа их весит грамм.
Никому пацан не нужен,
оттого травой он вскружен,
оттого-то подлый план
составляет парню план.

Возлюби, Мари, Хуана,

пропади, марихуана,
пропади навек, тлетвор,
демократик — рашен вор.
Вот такая вышла лажа:
в наркоманах милый Саша.

На беду свою он русский,

кругозор к тому же узкий,
на беду душа как поле,
на беду хотел он воли,
на беду и получил —
чурок пару замочил.
Что имели где-то лавку,
на двоих пьянчужку Клавку,
дом разрушенный в чечне,
чувства добрые ко мне.

Подымайся, Саша, с травки —

ждут уж нары, типа лавки.

Три шестерки

Бог простил меня за это,
Бог простил меня за то.
Мимо ехала карета,
зацепив за хляст пальто.

Вот тогда, попав в ступицы,

волочась по мостовой,
возмечтал родиться птицей
с длинношеей головой.

И лететь на юг вне стаи,

мимо сел и городов,
где родятся колонтаи,
дрянь людская всех родов.

Мимо холдингов и шопов,

мимо красных фонарей,
мимо всех мастей холопов,
от рабочих до царей.

Бог простил меня за это,

Бог простил меня за то.
Все равно, осталась мета:
три шестерки на пальто.

Трудно