Хюбрис, или В тени маяка

– Не знаю. Но чем участвовать в таком дерьме, я лучше останусь без ответов.

– Вот в этом ты весь. Как видно, тебе не очень-то нужны ответы. Потому что вопросы у тебя на самом деле дешевые. Они тебе ничего не стоили. Книжные вопросы. От безделья, а не от пережитого.

– А что ты такого пережила?

– Может, когда-нибудь я тебе расскажу. Но не сейчас. Сейчас меня интересует, куда подевался твой дружок Бирнбаум и его длинноволосый холуй.

– Да с чего ты взяла, что Хендрику это известно?

– С того, что он поменялся с кем-то из этих двоих. Отвечаю на твой следующий вопрос: да, я тоже кое с кем поменялась. Поэтому знаю, что почем.

– И ты пойдешь на все? Я имею в виду, по трупам?

– Поверь мне, они перед этим не остановятся. Ставки слишком высоки. Да и поздно давать задний ход.

– А мне еще не поздно. Ну как, отпустишь меня, или твои педрилы засунут мне в задницу паяльник?

Она остановилась и привлекла меня к себе. Да, теперь это была другая Ирка, но кое-что от прежней в ней еще осталось.

– Ладно, давай успокоимся. – Она гладила меня по щеке, и я действительно успокаивался. Когда она сочла, что мы можем продолжать без лишних эмоций, она тихо заговорила: – Слушай внимательно. Ты можешь уйти в любой момент, пока мы на берегу, и, повторяю еще раз, никто из моих людей тебя не тронет. За тех, других, я ручаться не могу. Кроме того, ты мне нужен. Я хочу, чтобы ты был со мной. Обещаю, что, когда все закончится, мы вернемся домой, где бы этот дом ни находился, и останемся вместе. Навсегда. А теперь скажи: чего ты хочешь сейчас?

– Чтобы ты прекратила экзекуцию. Давай я у него спрошу.

Она неожиданно легко согласилась:

– Ну давай. Только, если он не ответит, я буду спрашивать так, как найду нужным. Договорились?

34

Да, в пыточных делах «мальчики» действительно проявили рвение. Похоже, это был тот случай, когда грязная работа доставляет глубокое удовлетворение.

Хендрик уже не стоял, а висел на вывернутых руках, скованных наручниками. Он был без сознания. По приказу хозяйки Алекс сходил в душевую и принес ведро воды. После того как он окатил Хендрика с ног до головы, тот пришел в себя. Спутанные волосы закрывали лицо, но и так было понятно, что с побоями гомики перестарались.

– Эй, Хендрик, – позвал я. – Ты меня слышишь?

Он поднял голову. Как я и думал, зрелище оказалось не для слабонервных. Его лицо было окровавлено и изуродовано до крайности. Но, несмотря ни это, он ухмыльнулся, когда понял, кто перед ним.

– А-а, это ты, Илайя… Я тебя предупреждал… Но ты все равно попался…

По понятным причинам у него изменилась дикция, и я с трудом разбирал слова.

– О чем ты предупреждал?

– Твоя сирена, глупец… Она пришла за тобой… Теперь ее пение тебя не отпустит… И все-таки дам последний совет… Беги, дурак, пока не поздно… Больше ничем не могу помочь…

– Я здесь не для этого. Расскажи им все, что ты знаешь, и я постараюсь сделать так, чтобы тебя освободили.

Он покачал головой:

– Ты не понимаешь… Условиями сделки такая свобода не предусмотрена.

– Если не расскажешь, они будут пытать тебя, пока ты не сдохнешь.

Он снизошел до еще одного короткого монолога.

– Они не могут меня убить, проклятый кретин. Плавание продлится вечность, если не поддаваться пению сирен, а я ему не поддамся… Я буду возвращаться снова и снова, пока не заплачу все свои долги… и пока будет с кем поменяться.

Я вдруг почувствовал, какая пропасть нас разделяет. Он был избит и, возможно, уже искалечен – и при этом его пытка только начиналась. Тем не менее он смотрел на меня чуть ли не с жалостью, считал «Илайю» несчастным, обманутым существом, хуже того – жертвой самоубийственной слепоты, которая по глупости отказывалась от права на вечность. А кого видел в нем я? Безумца, способного заразить своим безумием каждого, кто попадет в паутину слов и необъяснимых обстоятельств? Нет, только не безумца. Может быть, фанатика. И, хоть убей, я не мог вызвать в себе ни капли жалости или сочувствия по отношению к нему. Странным образом он находился за пределами человеческого сострадания, а значит, и человеческой уязвимости. И никакие, даже жесточайшие пытки и боль не могли прервать его вечного плавания. Мне стало ясно, что «мальчики» даром теряют время.

Но Ирка считала иначе.

35

Мы сидели на камнях в том месте мыса, где начинался спуск к пристани.

Судно, стоявшее на якоре в бухте, выглядело здесь абсолютно инородным телом, а то и голограммой из другой жизни. Не знаю, что привиделось Хендрику на рассвете, но «шхуна» оказалась вполне современной моторной яхтой – сорокаметровой «Calma III», спущенной с верфи Maiora. Силовая установка – два двигателя «Friedrichshafen» суммарной мощностью 7500 лошадиных сил. Круизная скорость – двадцать четыре узла. Стоимость аренды – более ста тысяч евро в неделю. Правда, эти подробности я узнал немного позже, из Интернета. А тогда, при первом взгляде на яхту, я просто обалдел.

– Ты все-таки подцепила миллиардера.

– Брось, ты не видел яхты миллиардеров.

– Тогда откуда?