Хижина дяди Тома

Мисс Офелия привезла Топси в Вермонт, к великому неудовольствию своего сурового и чопорного семейства. На первых порах Топси считали досадной помехой, нарушающей размеренный ход жизни в доме. Однако мисс Офелия так неукоснительно выполняла свой долг по отношению к Топси и добилась таких успехов в ее воспитании, что девочка вскоре снискала любовь не только родных и домочадцев своей наставницы, но и всех их соседей. В семнадцать лет Топси по собственной своей воле приняла крещение, была принята в лоно христианской церкви и выказала такую ревностность, такое сильное желание нести добро в мир, что вскоре ее послали трудиться на один из миссионерских постов в Африке. Живость ума, находчивость, отличавшие Топси с детства, нашли себе более правильное, более надежное применение в миссионерской школе, где она учит детей своей страны.

P. S. Быть может, некоторым из наших читателей будет приятно узнать, что розыски сына Касси, предпринятые мадам де Ту, увенчались успехом. Этот смелый и предприимчивый юноша бежал на Север несколькими годами раньше, чем его мать, и с помощью тех, кто всегда готов поддержать угнетенных, получил там образование. Пройдет еще немного времени, и он тоже уедет в Африку, где его ждут близкие.

Глава XLIV. Освободитель

Джордж Шелби сообщил матери о дне своего приезда в двух-трех словах. У него не хватило духу написать домой о смерти Тома. Юноша несколько раз брался за перо, но все эти попытки кончались тем, что он, задыхаясь от подступающих к горлу слез, разрывал письмо на клочки, вытирал платком глаза и убегал куда-нибудь успокоиться.

В тот день в доме Шелби царило радостное оживление: все ждали приезда молодого мистера Джорджа.

Миссис Шелби сидела в уютной гостиной у камина, жаркий огонь которого разгонял холодок осеннего вечера. Стол, накрытый к ужину под наблюдением нашей старой приятельницы, тетушки Хлои, сверкал серебром и хрустальными бокалами.

Разодетая в пух и прах — новое ситцевое платье, белоснежный передник и высокий, туго накрахмаленный тюрбан, — Хлоя без всякой нужды похаживала вокруг стола, выискивая предлог, чтобы поболтать с хозяйкой, а ее глянцевито-черная физиономия так и сияла от радости.

— Хочу, чтобы все было как надо, — сказала она. — Его прибор поставлю поближе к камину — он любит тепленькое местечко… Ох, да что же это! Почему Салли не подала новый чайник, тот, что мистер Джордж подарил вам к рождеству! Пойду принесу его… — И помедлив, вдруг спросила: — А письмецо мистер Джордж все-таки прислал?

— Прислал, Хлоя. Всего несколько слов. Пишет: если удастся, приедет сегодня вечером. Вот и все.

— А про моего старика там ничего не сказано? — допытывалась Хлоя, переставляя чашки с места на место.

— Нет, Хлоя. Больше он ни о чем не пишет. Обещает рассказать все по приезде.

— Да ведь мистер Джордж всегда так. Страсть как любит сам все выложить! Я его повадки знаю. А по правде говоря, на вас, белых, только диву даешься! И охота вам письма писать! Возня-то какая!

Миссис Шелби улыбнулась.

— Я все думаю, не узнает мой старик своих ребятишек. Полли-то совсем большая стала, и какая бойкая! Она у меня дома сейчас сидит, присматривает за пирогом. Я своему старику его любимый пирог замесила, точно такой же, какой он ел в тот день, когда прощался с нами. Господи милостивый, как я тогда убивалась!

Миссис Шелби вздохнула, почувствовав тяжесть на душе при этом воспоминании. Беспокойство не оставляло ее с тех самых пор, как от Джорджа было получено письмо. Она подозревала, что сын неспроста пишет так кратко, видимо умалчивая о чем-то.

— Миссис Шелби, а деньги мои вы приготовили? — спохватилась вдруг Хлоя.

— Приготовила, приготовила.

— Пусть мой старик посмотрит, сколько я заработала. А знаете, что он мне сказал, этот бандитер? «Хлоя, говорит, оставайся, не уходи». А я ему отвечаю: «Спасибо, говорю, я бы с удовольствием осталась, только мой старик скоро вернется, да и хозяйке без меня трудно». Так и сказала, честное слово! А он хороший человек, этот мистер Джонс.

Хлоя с первого дня службы у кондитера мечтала, что когда-нибудь Том убедится собственными глазами в заслугах своей жены, увидев те самые деньги, которыми ей выплачивали жалованье. Миссис Шелби охотно согласилась выполнить ее желание и сохранила их до последнего цента.

— Не узнает он Полли, ни за что не узнает! Господи, ведь, ни много ни мало, пять лет прошло с тех пор, как его увезли! Она тогда совсем крошка была, едва на ногах стояла! А помните, как мой Том радовался, когда дочка начала ходить? О господи, господи!

Послышался стук колес.

— Мистер Джордж! — крикнула тетушка Хлоя, кидаясь к окну.

Миссис Шелби выбежала на веранду и попала прямо в объятия сына. Тетушка Хлоя стояла рядом с ними, напряженно вглядываясь в их лица.

— Бедная моя! — проникновенным голосом сказал Джордж и сжал ее мозолистую черную руку в своих. — Я все бы отдал, чтобы привезти его домой, но он ушел от нас.

Миссис Шелби горестно вскрикнула. Хлоя же не проронила ни слова.