Хижина дяди Тома

На такой ферме, в таком доме и в такой семье мисс Офелия провела сорок пять лет своей жизни, до того как двоюродный брат пригласил ее погостить у него на Юге. Мисс Офелия была старшей дочерью в семье, но отец и мать все еще считали, что «дети есть дети», и приглашение в Новый Орлеан обсуждалось в семейном кругу как нечто из ряда вон выходящее. Убеленный сединами отец достал из книжного шкафа атлас Морза и проверил широту и долготу этого города, затем, чтобы составить себе окончательное представление о нем, проштудировал «Путешествия по Югу и Западу» Флинта. Старушка мать беспокоилась: «Говорят, Орлеан ужасен! Ехать туда так же опасно, как на Сандвичевы острова, к язычникам».

Слухи о том, что в доме Сен-Клеров обсуждают вопрос о поездке мисс Офелии в Новый Орлеан, к двоюродному брату, дошли до священника, доктора и владелицы модной лавки мисс Пибоди, и весь городок тоже принялся с жаром обсуждать это событие. Священник, придерживавшийся аболиционистских взглядов, сильно опасался, как бы такой шаг не укрепил позиций южных рабовладельцев, а доктор — убежденный колонизатор — настаивал на поездке мисс Офелии: «Пусть, мол, жители Нового Орлеана убедятся, что мы не так плохо к ним относимся! Их позиции нуждаются в подкреплении!» Когда же общество узнало, что мисс Офелия решилась ехать, друзья и соседи две недели подряд устраивали в честь отъезжающей торжественные чаепития с подробным обсуждением ее планов и намерений. Мисс Мозли, которая издавна шила на Сен-Клеров, получила ежедневный доступ в их дом в связи с необходимостью обновить гардероб мисс Офелии. Вскоре стало доподлинно известно, что сквайр Сен-Клер, как называли здесь Огюстена, отсчитал ей пятьдесят долларов на покупку самых лучших нарядов и что из Бостона уже получены два шелковых платья и шляпка. Относительно уместности такого рода излишеств мнения разделились: одни считали, что, учитывая все обстоятельства дела, раз в жизни можно себе это позволить; другие твердо стояли на том, что эти деньги следовало бы послать на нужды миссионеров. Но по двум пунктам расхождений между обеими партиями не было: такого зонтика, какой прислали мисс Офелии из Нью-Йорка, в здешних местах и не видывали, а одно ее шелковое платье — чудо из чудес: как поставишь на пол, так оно и стоит само и не падает. Поговаривали также о носовых платках. Вы только подумайте — один с мережкой, а другой весь оторочен кружевом и будто бы даже уголки вышиты гладью! Впрочем, последнее сообщение так и осталось непроверенным по сей день.

И вот мисс Офелия — высокая, прямая, угловатая — стоит перед вами в дорожном платье из сурового полотна. Черты лица у нее тонкие, заостренные, губы плотно сжаты, как и подобает женщине, которая имеет совершенно определенное мнение по всем жизненным вопросам, а темные глаза зорко поглядывают по сторонам, словно выискивая, нет ли где беспорядка.

Движения у мисс Офелии резкие, решительные, энергичные; слов она попусту не тратит, но если уж говорит, то веско, с толком. Она являет собой олицетворение порядка, методичности, точности. Она пунктуальна, как часы, в достижении своих целей неуклонна, как паровоз, и относится с величайшим презрением ко всему, что противоречит ее привычкам и образу мыслей.

Самым большим грехом в глазах мисс Офелии, корнем всех зол в мире является «безалаберщина», и это слово, произнесенное с предельной четкостью, часто слетает с ее уст. Она клеймит им все поступки, не имеющие прямого отношения к тому или иному делу. Людей, которые ничего не делают или не знают в точности, что им делать, или берутся за дело кое-как, мисс Офелия глубоко презирает, выражая свое отношение к ним не столько словами — этим она редко кого удостаивает, — сколько ледяной суровостью взгляда.

Ум у нее ясный, непреклонный, деятельный. Она отличается большой начитанностью в истории и в классической английской литературе и весьма здраво рассуждает о том, что входит в ее ограниченный кругозор. Теологические догмы установлены ею для себя раз и навсегда, к ним ничего не прибавишь, от них ничего не убавишь; они все у нее на учете, точно вещи, уложенные в клетчатый саквояж. Так же обстоит дело с теми проблемами, которые касаются практических сторон жизни, — например, ведения домашнего хозяйства во всех его отраслях и сложных политических взаимоотношений в ее родном городке. Но основной жизненный принцип мисс Офелии, который руководит всеми ее мыслями и поступками, — это чувство долга. Уроженки Новой Англии особенно славятся верностью ему. Это гранитная основа их существования. Она подобна массиву, что уходит глубоко в недра земли и вздымает свою вершину на уровень самых высоких гор.