Хижина дяди Тома

— Хорошо, хорошо, Адольф, ты молодец, — сказал Сен-Клер своим обычным небрежно-шутливым тоном: — Позаботься о багаже, а я сейчас выйду к людям. — И с этими словами он повел мисс Офелию к парадной гостиной, выходившей дверями на веранду.

Тем временем Ева птичкой порхнула мимо них в соседний маленький будуар.

Темноглазая, с болезненным цветом лица женщина приподнялась на кушетке навстречу ей.

— Мама! — радостно крикнула Ева и бросилась обнимать ее.

— Осторожней, дитя мое! Довольно, не то у меня опять разболится голова, — сказала мать, томно целуя девочку.

Вошедший следом за Евой Сен-Клер обнял жену, как подобало нежному супругу, и представил ей свою кузину. Мари с любопытством посмотрела на мисс Офелию и приветствовала ее учтиво, но столь же томно. А у дверей будуара уже толпились слуги, и впереди всех стояла почтенная пожилая мулатка, дрожавшая от радости и нетерпения.

— Вот и няня! — крикнула Ева, с разбегу бросаясь ей на шею, и принялась целовать ее.

Эта женщина не стала останавливать девочку, ссылаясь на головную боль; напротив, она прижимала ее к груди, смеялась и плакала, точно потеряв рассудок от счастья. Ева перелетала из одних объятий в другие, жала протянутые ей руки, со всеми целовалась, что привело в ужас мисс Офелию.

— Гм! — сказала она. — Оказывается, здесь, на Юге, дети способны на такое, о чем я и помыслить бы не могла.

— Что вас так удивило? — осведомился Сен-Клер.

— Одно дело — гуманное, справедливое отношение, но целоваться…

— …с неграми? — подхватил он. — На это вас не хватит, не так ли?

— Разумеется, нет! Я просто не понимаю Еву!

Сен-Клер рассмеялся и вышел на веранду.

— Ну, что тут происходит? Пришли поздороваться с хозяином? Няня, Джимми, Сэкки, Полли! — говорил он, пожимая протянутые ему руки, и вдруг споткнулся о маленькую замарашку, на четвереньках пробиравшуюся в толпе. — Уберите ребят! А если я наступлю на кого-нибудь, пусть так прямо об этом и заявляют!

Все громко рассмеялись и тут же стали благодарить хозяина за мелочь, которую он давал каждому.

— А теперь будьте паиньками и марш по местам, — сказал Сен-Клер.

Негры двинулись на веранду в сопровождении Евы, несшей большую сумку с яблоками, орехами, леденцами, лентами, кусочками кружев и прочими гостинцами, которые она припасала всю дорогу домой.

Сен-Клер оглянулся и увидел Тома, смущенно переминавшегося с ноги на ногу под взглядом Адольфа, который, небрежно опершись о перила, с видом заправского денди рассматривал его в лорнет.

— Ах ты щенок! — воскликнул Сен-Клер и выбил лорнет из рук мулата. — Разве так обращаются с новым товарищем? И, насколько я могу судить, Дольф, это моя вещь! — добавил он, ткнув пальцем в узорчатый атласный жилет.

— Хозяин, да ведь он весь залит вином! Такому важному джентльмену, как вы, не подобает носить грязные жилеты. Я решил, что теперь он может перейти ко мне. Бедному негру не зазорно в нем показаться.

Адольф вскинул голову и грациозно провел рукой по надушенным волосам.

— Ах, вот оно что! — небрежно протянул Сен-Клер. — Ну, хорошо. Сейчас я покажу Тома хозяйке, а потом ты сведешь его на кухню. И не смей задирать перед ним нос. Он стоит двух таких щенков, как ты. Помни это.

— Хозяин любит пошутить, — сказал Адольф со смешком. — Как приятно видеть хозяина в таком хорошем расположении духа!

— Иди за мной, Том, — сказал Сен-Клер, кивнув ему головой.

Том вошел в будуар. Он увидел бархатные ковры, зеркала, картины, статуи, занавеси — и пал духом, точно царица Савская перед Соломоном. Ему даже страшно было шевельнуться посреди всего этого великолепия.

— Вот, Мари, — сказал Сен-Клер жене, — наконец-то я смог выполнить ваш заказ на кучера. Он черен и почтенен, как похоронные дроги, и с такой же скоростью будет возить вас. Ну, откройте глаза и полюбуйтесь на него. Надеюсь, теперь вы не будете жаловаться, что я перестаю о вас думать, как только уезжаю из дому.

Мари открыла глаза и, не поднимаясь с кушетки, осмотрела Тома с головы до ног.

— Он, наверно, пьяница, — проговорила она.

— Нет, мне рекомендовали его как смирного, непьющего негра.

— Будем надеяться, что это так. Впрочем, я на многое не рассчитываю.

— Дольф! — крикнул Сен-Клер. — Сведи Тома вниз. И не забывайся! Помни, что я тебе говорил.

Адольф грациозными шажками засеменил по веранде, и Том, тяжело ступая, двинулся за ним.

— Настоящий бегемот! — сказала Мари.

— Бросьте, Мари! — сказал Сен-Клер, присаживаясь на пуф возле кушетки. — Смените гнев на милость и удостойте меня хоть одним ласковым словом!

— Вы проездили лишних две недели, — надув губы, проговорила она.

— Я же писал вам, что вызвало задержку!

— Это называется «писал»! Несколько строк, и таких холодных!

— Ах ты боже мой! Мне не хотелось пропускать почту, и я решил — лучше послать короткое письмо, чем совсем никакого.

— У вас всегда так! Всегда! — воскликнула Мари. — Отлучки длинные, а письма короткие.

— Ну, хорошо! — Сен-Клер вынул из кармана красивый бархатный футляр и раскрыл его. — Посмотрите, что я вам привез из Нью-Йорка.

Это был дагерротип, выполненный мягко и четко, точно гравюра, — Ева рука об руку с отцом.