Хлоп-страна

Во второй половине семестра мастерство Ричарда возрастает так резко, что вы начинаете подозревать его в плагиате и ищете его строки в интернете. Результаты поиска ничего не дают. Выходит, вы более способный учитель, чем считали себя до сих пор? Помог кто-то из одноклассников? А может, он попросту одарённый человек, а теперь ещё и начитался хороших стихов, понял вдруг значение метафор? Что ж, попробуем переключиться на тёмные истоки его фантазий.

Класс проводит много времени, разбирая строки: «Глаза моей жены глядят, как дула двустволки». Большая часть студентов недовольна агрессией, исходящей от этого сравнения. Никто не понимает, чем она вызвана. В другом месте, столь же загадочно, жена живописуется как «обгорелое берёзовое бревно». Вы хвалите его за использование аллитерации, но советуете развернуть эти сильные образы, описав породившее их конкретное событие.

Ричард поднимает правую руку, сжимает большой палец, прицеливается в вас указательным, нажимает на спусковой крючок средним, и издаёт звук, похожий на выстрел: «Паф!» Ваше тело покрывается гусиной кожей, а волосы на загривке встают дыбом.

Одна из студенток заступается за вас:

– Очень неуместно, Ричард! Что за террористические приёмы?

– Всего лишь шутка, леди, – говорит Ричард, усмехается и принимается демонстративно жевать шоколадное печенье, выуживая его из пакета, который принёс на ланч.

– Я тоже задаюсь вопросом, откуда образность этого стихотворения, – говорит самая тихая студентка в классе. – По упоминанию берёзы можно предположить север, вероятно Канаду. Там много берёз.

Эта реплика вызывает надежду, что кое-кто из студентов не купился на его легенду, будто он «родом из Массачусетса», только им не хватает смелости разоблачить его. И тогда вы предлагаете классу сюжет:

– Когда я думаю о берёзах, я представляю себе Россию. Помните фильм «Доктор Живаго»?

В ответ класс хлопает глазами, ни у кого ни малейшей реакции. Как сложно обучать азам поэтического творчества, когда лишь немногие студенты имеют близкие преподавателю духовные интересы.

Вы поворачиваетесь к Ричарду Даффи. Он встречает ваш взгляд в упор и изображает подобие улыбки: вы выдали себя с потрохами. Он взбешён – его пытались разоблачить!

В тот же день вы решаетесь играть на опережение и после семинара следуете за ним, чтобы узнать наверняка, тот ли он человек, за которого себя выдаёт.

Не выпуская его из вида, вы кружите за ним по городу. Он садится в метро и едет на Ист-Сайд, на выходе его встречает рыжеволосая женщина, и вместе они не спеша прогуливаются в направлении Центрального парка. По пути они заходят в магазин, покупают в пекарне багет. Примерная молодая пара, идут домой обедать. А почему они не касаются друг друга и не целуются? Иногда она берёт его под руку – это самое большее, что они себе позволяют.

Наконец они исчезают в здании, позолоченная надпись на котором гласит: «Генеральное консульство Российской Федерации. Вход только для сотрудников». На листке бумаги, прикреплённом внизу, написано: «Получающим визу вход за углом».

С этой информацией вы смело направляетесь прямо в ФБР.

Дружелюбная женщина в деловом костюме принимает вас в своём кабинете и любезно выслушивает, просматривая папку, которая лежит перед ней на столе.

– Г-жа Молотова, – произносит она, – вы отдаёте себе отчёт в том, что это пятый российский шпион, которого вы пытаетесь поймать? Первый… – она смотрит на листок бумаги перед собой, – первый был агент по операциям с недвижимостью. Второй – финансовый консультант. Мне продолжать?

– Но на этот раз у меня есть доказательства! – говорите вы и вручаете ей копию опуса «Моя шея» и расплывчатую фотографию Ричарда Даффи вместе с рыжеволосой подругой у входа в консульство. Агент ФБР бросает беглый взгляд на эти документы и суёт их в конец папки.

– Боюсь, что плохая поэзия не может служить веским доказательством. – Всё же, в соответствии с установленным порядком, она предлагает изложить свои подозрения на бумаге, и это занимает у вас два часа: филологическое образование предполагает навык подробного анализа деталей.

Наконец вы вручаете ей свои заметки и впадаете в ужас от мысли, которую тут же озвучиваете:

– Этот человек, если его не арестуют немедленно, не окажется ли моя жизнь в опасности, оттого что я раскрыла его?

– Уверяю вас, что даже если бы он действительно был шпионом – а он им не является! – не в его интересах причинять кому бы то ни было телесные повреждения. Впрочем, если это вас сильно беспокоит, попробуйте обратиться к врачу.