Хоббит

Неожиданно он заметил направлявшегося к нему человека.

– Эй! – крикнул он дрожащим голосом. – Эй, там! Какие новости?

– Что за голос раздается меж камней? – Человек остановился недалеко от Бильбо и стал осматриваться в поисках источника голоса.

И тут Бильбо вспомнил про свое кольцо!

– Чтоб мне провалиться! – сказал он. – У этой невидимости есть и недостатки. В противном случае я, наверно, провел бы ночь в теплой удобной постели!

– Я Бильбо Бэггинс, товарищ Торина Оукеншилда! – сказал он, торопливо стягивая кольцо.

– Хорошо, что я тебя нашел! – отозвался человек, подходя к нему. – Ты нужен, и мы давно тебя ищем. Тебя отнесли бы к мертвым, которых очень много, если бы колдун Гандалв не сказал, что слышал твой голос в этом месте. Меня послали поискать в последний раз. Ты сильно ранен?

– Удар по голове, мне кажется, – ответил Бильбо. – Но у меня шлем и прочный череп. Все равно я чувствую себя слабым, и ноги у меня как из соломы.

– Я отнесу тебя в лагерь в долине, – сказал человек и легко поднял хоббита.

Человек шел быстро и уверенно. Вскоре Бильбо оказался перед шатром в Дейле; тут стоял Гандалв с рукой на перевязи. Даже колдун не избежал раны; во всем войске мало осталось не пострадавших.

Увидев Бильбо, Гандалв обрадовался.

– Бэггинс! – воскликнул Гандалв. – Вот так сюрприз! В конце концов все-таки жив – как я рад! Я уже начинал думать, что удача от тебя отвернулась. Ужасное дело, почти катастрофа. Но новости могут подождать. Идем! – сказал он серьезно. – Тебя зовут. – И он провел хоббита в шатер.

– Приветствую тебя, Торин! – сказал он, войдя. – Я привел его.

В шатре лежал израненный Торин Оукеншилд; рядом на полу лежали его изрубленные доспехи и топор с зазубринами. Когда Бильбо подошел, Торин посмотрел на него.

– Прощай, добрый вор, – сказал он. – Я ухожу в залы ожидания, где буду сидеть рядом со своими предками, пока не обновится мир. Я оставляю все золото и серебро и ухожу туда, где от него мало проку, поэтому я хочу проститься с тобой дружески. Я хочу взять назад свои слова и дела у Ворот.

Бильбо в горести склонился перед ним и встал на колени.

– Прощай, Король-под-Горой! – ответил он. – Горьким оказалось наше приключение, если оно так заканчивается; и никакие горы золота не возместят этой утраты. Но я рад, что делил с тобой опасности… это больше, чем заслуживает любой Бэггинс.

– Нет! – возразил Торин. – В тебе больше хорошего, чем ты думаешь, дитя доброго запада. В тебе смешались храбрость и мудрость. Если бы мы тоже ценили еду, веселье и песни больше золотых сокровищ, мир стал бы веселее. Но в печали или в веселье – я должен уходить. Прощай!

Бильбо отвернулся, отошел в сторону, сел, закутавшись в одеяло, и – хотите верьте, хотите нет – заплакал так сильно, что у него покраснели глаза и охрип голос. У него была добрая душа. И немало времени прошло, прежде чем он снова решился пошутить.

«Какое счастье, – сказал он наконец самому себе, – что я вовремя пришел в себя. Я хотел бы, чтобы Торин жил, но я рад, что мы расстались по-хорошему. Ты дурак, Бильбо Бэггинс; хорошенькую же кашу ты заварил с этим камнем; и вопреки всем твоим усилиям сохранить мир и покой, была битва, но, вероятно, меня в этом нельзя винить».

* * *

Все, что произошло после того, как его оглушило, Бильбо узнал позже; но новости принесли ему больше печали, чем радости, и приключение его утомило. Ему ужасно хотелось вернуться домой. Однако возвращение пришлось отложить, и поэтому я могу кое-что еще вам рассказать. Орлы давно заподозрили, что гоблины собираются выступить; от них невозможно было ничего скрыть в горах. Поэтому они собрались в больших количествах, и возглавил их Владыка Орлов из Туманных гор. Почуяв битву, они устремились к ней и прилетели как раз вовремя. Они прогнали гоблинов с горных склонов, сбрасывали их в пропасти, гнали их, кричащих и ошеломленных, вниз, к врагам. Вскоре они совсем очистили Одинокую Гору, и люди и эльфы с обеих сторон долины смогли наконец принять участие в битве внизу.

Но даже с приходом орлов на стороне гоблинов было численное превосходство. И в этот последний час появился сам Беорн – никто не знал, как и откуда. Он пришел один и в обличье медведя; и в гневе он, казалось, еще вырос и стал гигантом.

Рев его звучал барабанным боем и пушечными выстрелами; и он отбрасывал от себя волков и гоблинов, как солому или перья. Он напал с тыла и, как удар грома, прорвал круг гоблинов, осаждавших гномов. Гномы окружили своих предводителей и стояли на невысоком круглом холме. Торин упал, пронзенный копьями. Беорн поднял его и отнес подальше от схватки.