Хоббит, или Туда и Обратно

Все, что произошло дальше, мы уже знаем. Кроме, пожалуй, того, что Гэндальф все же знал о задней двери, которую гоблины называли нижними воротами и где Бильбо лишился всех своих пуговиц. Знать-то знал, да другого пути через горы не было.

– Гоблины устроили эти ворота давным-давно, – сказал Гэндальф. – Они служат им запасным выходом на тот случай, если придется спасаться, и одновременно это кратчайший путь на ту сторону горы, где они разбойничают под покровом темноты. Гоблины сторожат эти ворота днем и ночью, и никому еще не удавалось здесь проскочить. А теперь они и подавно перестанут спать, – засмеялся Гэндальф.

Рассмеялись и все остальные. Пусть им пришлось немало претерпеть, зато они перебили немало врагов, прихлопнули Главного Гоблина, а сами целы и невредимы. Можно считать, на сей раз выпутались.

Однако волшебник немного охладил их восторг.

– Хватит отдыхать. Пора в дорогу, – сказал он. – Видите, тени удлинились. А наступит ночь – и сотни гоблинов кинутся за нами в погоню. Эти ищейки учуют наши следы и через много часов. Мы должны уйти как можно дальше еще до наступления сумерек. Нам здорово повезет, если небо будет чистое и взойдет луна. Гоблины, правда, луны не очень-то боятся, но мы хотя бы не заблудимся в темноте. – Гэндальф хотел уже идти, но не тут-то было! У хоббита в запасе было еще немало вопросов, и волшебнику пришлось объяснять: – Блуждая в туннелях, ты, Бильбо, потерял счет времени. Сегодня четверг. Гоблины вас схватили в ночь с понедельника на вторник. Мы проделали немалый путь под землей, прошли гору насквозь и оказались на другой ее стороне. Путь-то сократили, но вышли не туда, куда должна была привести нас верхняя тропа. Мы оказались намного севернее, и впереди лежат труднопроходимые земли. Но до них еще надо спуститься. Не будем медлить!

– Как есть хочется! – тяжко вздохнул Бильбо, который вдруг сообразил, что не имел во рту ни крошки уже несколько дней и даже ночей. Только представьте, каково это для хоббита! Теперь, когда возбуждение прошло, он почувствовал, как подвело живот, а ноги дрожат и подгибаются.

– Ничем не могу помочь, – проговорил Гэндальф. – Разве что вернешься и любезно попросишь гоблинов вернуть твоего пони с поклажей.

– Нет уж, спасибочки! – воскликнул Бильбо.

– Тогда затянем потуже пояса – и в путь! Лучше остаться без ужина, чем самим стать ужином.

Всю дорогу Бильбо поглядывал по сторонам, прикидывая, чем бы подкрепиться. Но ежевика только начинала цвести. Орехов еще не было и в помине. Ягоды боярышника не созрели. Он пожевал щавеля, сделал глоток из горного ручья, пересекавшего тропинку, проглотил три земляники, но даже червячка не заморил.

Они шли все вперед и вперед. Пропала ухабистая неровная тропинка. Не стало кустов и высокой травы. Только кое-где между валунами оставались еще клочки ощипанного кроликами дерна. Уже не встречались ни чабрец, ни шалфей, ни душица. Не пестрели желтые цветочки зверобоя. Перед путниками открылся широкий крутой склон, усеянный камнями. Они начали спускаться. Поначалу из-под ног сыпались мелкие камешки, щебенка и галька. Потом покатились, заскакали, заскользили обломки побольше. И наконец, увлекаемые лавиной камней, запрыгали по склону увесистые валуны. Вскоре уже срывались и с грохотом летели вниз целые глыбы. Казалось, весь склон горы пришел в движение, и путники поехали, закувыркались вперемешку со скачущими, несущимися, грохочущими камнями.

Спасли их деревья. Бедолаги докатились до края бегущей вниз сосновой рощицы, которая там, в долине, переходила в густой темный лес. Одни уцепились за нижние ветки, другие, как юркий малыш хоббит, успели спрятаться за стволы деревьев, спасаясь от камнепада. Постепенно опасность миновала, осыпь замерла. Только где-то внизу среди сосен и кустов еще слышался отдаленный грохот ухнувших в чащу валунов.

– Неплохо! Быстренько мы одолели этот склон, – бодро заявил Гэндальф. – Если гоблины и выйдут сюда по нашему следу, трудновато им будет спуститься без грохота.

– Зато, осмелюсь заметить, им будет совсем нетрудно угрохать нас камнями, – хмыкнул Бомбур.

Гномы и Бильбо тоже особого удовольствия от такого спуска не получили. Морщась и покряхтывая, они потирали ушибленные и расцарапанные бока.

– Пустяки! – откликнулся Гэндальф. – Свернем в сторону, и осыпь нам не страшна. Поторопитесь и не унывайте!

Солнце давно уже опустилось за горы. Тени сгущались. Однако вдалеке между стволами и над черными верхушками растущих внизу деревьев еще вспыхивали вечерние зарницы. Путники, прихрамывая, ковыляли по петлявшей между сосен тропе. Она вела точно на юг. Иногда приходилось продираться сквозь заросли папоротника, широкие листья которого укрывали хоббита с головой. Временами они беззвучно ступали по мягкому ковру из сосновых игл. С каждой минутой мрак сгущался, а лесное безмолвие страшило. Вечер был совершенно безветренным, и не слышалось даже обычного перешептывания ветвей.