Холера в России. Воспоминания очевидца

К сожалению, эта последняя оценка совершенно неоспорима. Отряд исполнил свою задачу (т. е. выполнил инструкцию) с истинным, а не мишурным героизмом, но было бы, вероятно, гораздо лучше, если бы на месте этих упорных людей, сумевших задержать сотни судов и десятки тысяч людей у временного городка в открытом море, без воды и хлеба, при наличности десяти кроватей, двух санитаров, акушерки и повара, – если бы на их месте явились люди малодушные, которые сбежали бы перед этой тучей отчаяния и смерти и явились бы к г-ну астраханскому губернатору с докладом, что его инструкция нелепа и неисполнима и что мымрецовская формула «тащить и не пущать» не есть лучшее средство борьбы с эпидемией… Что было бы тогда?.. Астрахань волей-неволей вынуждена была бы принимать больных у себя (как это и случилось после 3 июля), сдавать их в свои больницы, хоронить на своей земле… Тогда «казенное благополучие» Астрахани прекратилось бы днями десятью раньше – и только… Но зато можно сказать наверно, что не было бы многого, гораздо более мрачного, что зародилось впервые на «Девяти футах».

А родилась там (для меня это несомненно) или, во всяком случае, там приняла значение очевидности, облеклась плотью позорная и кровавая легенда – что врачам приказано морить народ под предлогом холеры.

«Чем эти люди питались?» – спрашивал, как мы видели, доктор Арустамов и сам же отвечал, что все старания станции в этом отношении были только «капля в море» – то есть в море искусственно созданного голода и жажды… Что должны были испытывать жертвы этой бездушной и слепой якобы санитарной канцелярщины, которая произвела скопление тысяч людей в самой ужасной обстановке, которая держала живых людей вместе с разлагающимися трупами и к бедствиям, порожденным холерой, прибавила бедствия, порожденные бессмысленным распоряжением. Один капитан зевекинского парохода передавал моему брату как очевидец, что пароходные команды продавали стакан воды по 20 копеек – тем, разумеется, кто мог платить эту цену.

А кто не мог?.. И таких были именно тысячи…

И еще одна подробность, которую доктор Арустамов не внес в свой доклад, но которую я, живя и разъезжая в то время по холерным районам Приволжья, слышал от многих в устной передаче. В один из дней этого ужасного томления, когда, даже по словам самого докладчика, на задержанных пароходах происходили сцены в роде дантова ада, на горизонте со стороны Астрахани показался дымок… Бежал казенный пароходик, который сразу привлек внимание и возбудил в истомленных сердцах радостные надежды: наверное, это везут из Астрахани припасы, а может быть, даже приказ снять этот жестокий и нелепый арест баржей и пароходов в открытом море. Сотни глаз жадно всматривались в выраставшее темное пятнышко с казенным флагом… Но когда пароход пристал к карантину, то оказалось, что на нем не было ни запасов пресной воды, ни хлеба для арестованных… Вместо всего этого пароход привез… гробы…

Мы, люди, несколько знакомые с бюрократическими порядками, можем дать «трезвое» объяснение этому явлению. В самом деле, оно так понятно: мы уже видели, что доктор Арустамов указывал в своем докладе на отсутствие «гидропультов, клеенчатых халатов, резиновых галош и – гробов»… Мы уверены, конечно, что в своих донесениях по начальству он не забыл и об отсутствии воды и хлеба. Но… «административная комиссия» ближе всего, конечно, приняла к сердцу то, что касалось дезинфекции и изоляции, вообще, – что непосредственно касалось преследуемой болезни. Забота о здоровых – выходила за пределы ее компетенции. Последовало, разумеется, соответствующее распоряжение, кто-нибудь, быть может, получил даже благодарность «за быстрое изготовление гробов», как прапорщик морской артиллерии Гловацкий – за фонари и флаги. И вот заботливое начальство спешит порадовать свой передовой отряд… Гробы действительно необходимы, так как в это время доктора на своих плечах выносили в лодки трупы, завернутые одними простынями, и везли их для похорон к Могильному бугру… Кто же мог предвидеть обстоятельства, при которых этот полезный подарок появится перед глазами истомленной толпы, и тот логический вывод, который она сделает?

А вывод, который она сделала, был необыкновенно прост: приказано уморить еще столько людей, сколько прислано гробов… А там – может быть, помилуют, а может, подошлют еще…