Холодное солнце

Будь на его месте Шерлок Холмс, подумалось Пателю, даже спустя месяц после убийства он зарылся бы носом в свежий ил и добыл с полдюжины улик. Но кто в реальной жизни собирал улики через месяц после убийства? Патель поддернул брюки и присел на корточки в том месте, где оканчивались отпечатки копыт. Земля была сухая, в клочьях травы, как на плешивой голове. В траве валялся всевозможный мусор – выцветшие обертки, грязные пакеты, поломанный хлам.

Пока он копался в траве, появились люди. Деревенские жители, пастухи, бездельники в лунги, несколько женщин в ночнушках, с охапками белья. Одежда на всех застирана и затаскана в суровых условиях. Все останавливались поглазеть на двух приезжих, что копошились на месте убийства месячной давности, уже почти позабытого.

Чандра словно прочла его мысли.

– Это только в книжках преступники разбрасывают пуговицы и мелочь, на одежде остаются ярлычки из прачечной, остается редкий бумажник из змеиной кожи, который можно купить лишь в трех магазинах… Стоит лишь подобрать вещицу, сложить два и два, и она ведет прямиком к убийце. На деле все шмотье сделано в Китае, а стоящие сведения можно получить лишь от людей.

– От людей, которые знают, что произошло?

– Да. Такого человека я и надеюсь встретить в деревне. Конечно, мы должны собирать вещественные доказательства. У нас куча материала с каждого места убийства – и мы не знаем, имеет ли он какое-то отношение к делу. Когда у нас появится четкий след, хоть и по чистой случайности, все эти вещи помогут нам выстроить сценарий или подтвердить показания.

Патель подобрал обертку от печенья.

– Если выяснится, что это, к примеру, сын бисквитного магната, то мы представим это в суде в качестве вещественного доказательства.

– Очень смешно, мистер Патель, – сказала Чандра, но не засмеялась. – Этот мусор набрался здесь уже после убийства. Каждая вещь, найденная на месте преступления, давно хранится в лаборатории. С них сняты отпечатки, и установлено их прошлое.

– И сколько их?

– Сто пятьдесят три. Навскидку могу вспомнить флакон масла для волос фирмы «Парашют», пустой и без крышки, черный порванный чехол для телефона, фантик от жевательной конфеты, ржавое лезвие для бритья… – Она сердито тряхнула головой. – Пешие патрули обошли каждый сарай в окрестных деревнях, показывая жителям список предметов с приложенными снимками.

– Думаете, из этого что-то выйдет?

– Пока не вышло, но кто знает… Мы сопоставляем все сведения, внесли в каталог все предметы и снабдили указателями, расположили в алфавитном порядке и по цветам.

– Вау… все равно что грязью умываться.

Чандра улыбнулась.

– Мистер Патель, вы помните дело Йоркширского Потрошителя?

– В семидесятые? Я тогда еще не родился.

– Изучение этого дела было частью моего проекта во время учебы в Кардиффе. Потрошителя девять раз вызывали на допрос. Никто не упорядочивал информацию, материалы были раскиданы повсюду. Друг Питера Сатклиффа писал в полицию, чтобы поделиться своими подозрениями. Его показания записали – и ничего не произошло. Тогда он приехал в полицию лично. И его показания больше года пролежали среди других бумаг, в то время как Сатклифф убил еще трех женщин. «Оттого, что в кузнице не было гвоздя…» Поэтому, когда мне поручили это дело, я затребовала трех лучших секретарей в управлении, включая личного ассистента Раджкумара, чтобы организовать всю информацию.

– Впечатляет.

– А толку… – Голос Чандры прозвучал неожиданно резко. – У нас нет прирожденных сыщиков, наделенных чутьем на убийц.

– А такие существуют?

– Конечно, – Чандра прищурилась. – Вы.

– Я бы так не сказал. Всем приходится корпеть над бумагами, говорить со всеми. Проверять каждую версию, причем девяносто девять из ста ведут в никуда. Иногда верная улика маячит прямо перед глазами. Но когда не знаешь, что искать… – Патель пожал плечами с мыслью о старике, который оказался Потрошителем из Дейлса. «Иногда тебе просто везет», – подумал он. Но вслух добавил: – Любая мелочь имеет значение. Вы все делаете правильно.

Чандра просияла.

– Поэтому мы здесь – и, спустя месяц после того как собрали все более-менее пригодное, копаемся в грязи и козьем навозе.

Патель покачал головой. Возможно, Чандра просто дразнит его.

– Мне нужно видеть ландшафт, чтобы представить действия всех вовлеченных лиц. Ума не приложу, что заставило Анурадху забрести так далеко. Какой-нибудь пастух из окрестных деревень этого сделать не мог. Убийца добирался сюда из Бангалора или откуда-то из пригорода.

– Уайтфилда или Каромангала.

– То есть он ехал на машине. А что вы здесь видите, Чандра?

– Дамбу?

– Нет. Дорогу. К дамбе и от нее ведет одна-единственная грунтовка. Кто-нибудь наверняка заметил приезжего. Машина стояла здесь?

– Нет. Анурадха попросила Бупатхи остановиться в деревне и дальше пошла пешком, с факелом.

– Понятно… Тогда лучше побеседовать с этим вашим анонимом.

* * *

Чандра дала неоправданно резкий старт и развернула машину. Патель сжался в ожидании скрежета камней о крыло. Но, к счастью, его опасения не оправдались, и они помчались в обратном направлении.