Холодные глаза

На стол перед сержантом лег прозрачный пакет с пальцем. Периодически он бросал на него взгляд и отворачивался. Зазвонил городской телефон, бабуля ответила на звонок, потом удивленно посмотрела на полицейского и сказала:

– ***** ******** ***, – что ожидаемо переводилось как «Хвост Шайтана звонит».

На лице полицейского нарисовалась гримаса легкого страха. Он медленно подошел к телефону и ответил на звонок. Через семь-восемь одинаковых ответов «у» (что переводилось как «да»), он подозвал меня и протянул мне трубку. Я всем своим видом пытался ему показать, что руки у меня за спиной в наручниках, наконец он понял это и положил трубку мне между ухом и плечом, а сам начал высвобождать меня из оков.

– Заур! – крикнул я.

– Хули орешь? Ты как?

– Нормально. В конверте был палец!

– Я в курсе. У меня тоже.

– Что «тоже»?

– Тоже конверт. Тот же текст, и ебаный палец тоже был там.

– Чей он? – спросил я.

– Без понятия. Отдал уже криминалистам. Они изучают. Около трех дней, судя по состоянию, он без хозяина. Остальное не по этому телефону. Тебе вернут твои вещи, я тебя поздравляю.

– С чем?

– Ты снова, сука, попал в передрягу. Просто магическая способность ничего не делать и создавать себе проблемы. Заселишься обратно в гостевой. Помнишь, как туда проехать?

– Да, но я бы уехал лучше.

– Вот, блядь, теперь захотел уехать, а нельзя! Заводят дело. Не на тебя, просто ты теперь свидетель. С тобой должен будет пообщаться следователь, который возьмется за это дело.

– Кто это?

– Салим. Помнишь такого?

– Нет.

– Он был моим помощником, тогда, во время расследования.

– Да, вспомнил. Неприятный парень. Все время играл в карты на телефоне.

– Зато хороший следак. У меня учился. Он сейчас в отпуске. Отдыхает в горах. Связи с ним нет, но я договорился, чтобы дело досталось ему. Пиздец будет подарок, когда вернется. В общем, просто так отмазаться не получится у нас с тобой. Ответишь на вопросы – и домой. Понял?

– Я был бы рад, если бы вы нашли время сюда заехать. Для поддержки. Вместе все сделаем.

– Даже не надейся. Мне эти перья не нужны. Сука, блядь! Только начал нормально жить, а тут, блядь, палец по почте пришел! Даже не думай. Я точно так же отвечу на вопросы, и все. Пусть сами разбираются. Я, на хуй, жертва. И ты – жертва. Пусть нас защищают от него.

– От кого?

– Вот это уже хороший вопрос. Кто мог прислать пальцы, как думаешь?

– Я перезвоню, – ответил я и положил телефон.

Оказавшись в машине, я на всякий случай осмотрел ее на предмет наличия еще каких-нибудь чужих частей тела и спокойно перезвонил Зауру.

– Где ты? – сразу спросил он.

– Еду в кафешку. Мне надо поесть. Потом спущусь к отелю. Насчет пальцев. У меня только один вариант – это Муртуз. Кто еще напишет сообщение «Ты убил моего сына». Какие еще могут быть варианты?

– Ты видел текст? Русский язык. Слова вывел аккуратно, без тряски. Старику с этой болезнью… да он чаю не может выпить нормально. Как он его написал?

– Не знаю.

– И ты стоял рядом с Муртузом, так?

– Я стоял напротив него, а между нами была могила Гасана, которого мы, по его мнению, убили.

– Как он отреагировал? Сказал, сделал что-нибудь?

– Нет. Прочитал молитву со мной, и все. Мне кажется, что когда он меня увидел, то сразу узнал.

– Какой он сейчас?

– Вы спрашиваете, похож ли он на человека, который на досуге любит отрубать людям пальцы? Нет. Старый, слишком старый. Он, конечно, может обманывать, но не думаю. Он простой старик.

– Блядь, простой старик, который любит писать письма…

– Да, простой старик! – выкрикнул я.

– И что?

– Да нет, вижу его! Идет в сторону дома. Еле передвигается. Он теперь с тростью. – Я медленно поехал за ним.

– Как бы его… как бы его вычеркнуть? – задался вслух вопросом Заур.

– В смысле «вычеркнуть»? Замочить, что ли?

– Какой еще замочить! Он и так полумертвый. Как его вычеркнуть из списка подозреваемых? Если мы найдем тела, будет легче.

– Чьи тела?

– Владельцев пальцев. Но есть надежда, что они еще живы.

– Это два человека?

– Да. И твой, и мой – это большие пальцы правых рук. Мужских. И даже явно заметна разница в возрасте. Так сказал судмедэксперт. По итогу у нас есть кто-то, кто держит в заложниках или убил двоих мужчин, лишил их больших пальцев и выслал нам с обвинением в убийстве сына. Сука, конечно, это может быть только Муртуз. И еще: он вырезал их, не срубил одним ударом, не оторвал, а взял нож, или мачете, или, блядь, что-то другое – острое – и аккуратно обработал эти пальцы, а когда дошел до костей, четко рубанул между косточками по хрящам и суставу. Ебаный мясник.

– Вы сейчас на что намекаете? – спросил я, резко останавливая машину. На секунду в глазах у меня потемнело. Я не мог допустить даже малую вероятность того, что мы ошиблись.

– Ни на что… – ответил не совсем уверенно Заур. – Пока ни на что.

– Нет, блядь! Вы это имели в виду! Вы хотите сказать, что убийца на свободе? Тот самый?

– Молись, чтобы это был Муртуз, и тогда все будет на своих местах…

– Я не понимаю!

– Лучше бы это был Муртуз, потому что других вариантов у нас нет. И тогда, можно сказать, мы посадили виновного, хотя бы на пять лет.