Холодный герцог

Диана, тихо поблагодарив мужа, спешно промокнула глаза и щеки. В этот момент зал вновь наполнился сиянием, и девушка, устремив на мужа горящий взгляд, тихо спросила его:

– Дэвид, а вы любили прежде?

Её вопрос был вполне ожидаем. Мало кто не задавался им после прочтения или просмотра «Ромео и Джульетты». Вот и Диана, до глубины души пораженная трагичной любовью героев, ощутила потребность – узнать, а не случалось ли что-то подобное с её мужем.

Его лицо помрачнело, а зеленые глаза превратились в темную бездну.

– Я думал, что любил, – глухим голосом отозвался Дэвид.

– Думал? – Диана наклонилась к нему. Сердце её страстно желало понять мужа.

– Любил ли я хоть раз до этих пор? О нет, то были ложные богини, – безупречно цитируя Шекспира, заявил герцог. А в голове его мелькнуло окончание этой фразы, которую он не озвучил:

«Я истинной красы не знал доныне»…

И хотя Дэвид не мог утверждать, что его сердце испытывает любовь к Диане, что-то мягкое, обволакивающее, и такое хрупкое, уже нежно забиралось внутрь его груди.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

Дэвид сосредоточенным взором смотрел на кудрявую голову, мирно покоящуюся на его груди. Удивительно. Еще несколько минут назад, Диана, вытирая слезы, шептала что-то про «как мне их жаль», а затем, вдруг, прижавшись к плечу герцога, затихла и уснула.

Дэвид не посмел отодвинуть жену и тем самым потревожить её сон. Мало того, он не хотел этого. Её близость приятно согревала сердце мужчины. Словно хорошенький котенок примостился на его груди. Разве хочется прогонять такое чудо? Вот и герцог не стал этого делать. Его рука бережно придерживала Диану, чтобы та не свалилась с сиденья.

Он смотрел на эти золотистые кудри, на тонкий нос и нежные скулы, проглядывающие сквозь гриву волос, и пытался понять. Кем теперь стала для него Диана? Дэвид нахмурился. Получить ответ казалось непростой задачей. Внутри было все, будто покрыто толстым слоем льда. Чувства едва ощущались и казались какими-то онемевшими и чуждыми, словно они и не принадлежали ему.

Но они были!…

С неким обреченным пониманием, Дэвид приходил к выводу, что у него не получилось. Не получилось оставить неизменным мнение относительно жены. Он прежде видел в ней молодую, без сомнения, красивую, и, что таить, удобную женщину (покорную, тихую) – и его холодному, расчетливому разуму, это особенно нравилось. Но Диана была не только такой.

Она оказалось разной.

Красота её стала ярче, притягательность усилилась.

И появился характер.

Противоречивый. Его жена могла быть обиженным ребенком и разъяренной фурией (в памяти всплыла сцена в кабинете, горящие огнем ярко-синие глаза, и эти кудри, которые Дэвид так страстно желал схватить).

Она терпеливо сносила, когда её обижали, но была словно львица, когда обидели его, Дэвида. Грудью бросившись на защиту мужа, Диана сделала то, что не сделала ни одна женщина, с которой был знаком герцог.

Она защитила его.

«Нежный котенок, который умел становиться отважной львицей», – задумчиво улыбаясь, прошептал Дэвид. Тепло, деликатно коснувшись его груди, начало растекаться по телу мужчины, наполняя его давно утраченным спокойствием. Герцог поразился этим чувствам. Возможно ли такое? И нужно ли это?…

Диана медленно подняла отяжелевшие веки. Уставившись в высокий, отделанный лепниной, потолок, девушка пыталась вспомнить, каким образом оказалась в своей спальне. Последняя картинка, что была в её памяти – полутемный салон экипажа и крепкое плечо мужа. А потом – провал. Неужели она уснула?

Но судя по тому, что она обнаружила себя в своей кровати, именно так и было. Девушка медленно провела ладонями по своему телу – на ней была только нижняя сорочка. Сгорая от смущения, Диана опустила руки ниже – чулок на ней так же не было. Щеки молодой герцогини покрылись жарким румянцем, когда Диана окончательно поняла, что от одежды её освободил Дэвид.

Где же сам её муж?

Девушка медленно села в кровати. Пытаясь привыкнуть к царившей полутьме, Диана собиралась с мыслями. Ей казалось очень странным, что Дэвид, раздев её, не стал приступать к любовным действиям. Конечно, он мог счесть, что время еще не истекло, но что-то подсказывало девушке, что её муж руководствовался нечто другим.

Набросив на плечи шелковый халат, Диана, стараясь не шуметь (она не хотела разбудить кого-либо из слуг), пошла по темному коридору. Ведомая своим сердцем, девушка прошла до противоположного крыла дома и безошибочно остановилась возле двойных дверей.

Собравшись с духом, Диана легонько постучала. Дверь почти сразу распахнулась.

– Диана, что случилось? – Дэвид, по пояс обнаженный, спешно накинул на себя бархатный халат и запахнул его.

– Я… – испытывая смущение от недавнего вида полуобнаженного мужа, девушка сглотнула, – я пришла к вам.

– Я вижу, проходи, – дождавшись, когда жена зайдет, герцог закрыл за ней дверь.