Хорасан. Территория искусства

Орнамент, по Грабару, обладает уточняющей, усиливающей, ценностной позицией по сравнению с декором. Если декор, например архитектуры, схватывается в целом, то судьба орнамента состоит в ценностном выделении самого его присутствия, взятого в наиболее общем, визуальном характере. Некоторым образом позицию Грабара об усилении оптической характеристики (скажем так) орнамента по сравнению с декором можно сблизить с теорией Ригля. В ней, в частности, говорится о соотношении двух типов зрения – дальнего и ближнего⁴⁸. Типология эта выводится Риглем из исторической смены стилей в кругу средиземноморского искусства с древности до Средневековья. Грабар же, вольно или невольно, обращает эту типологию к взаимоотношению декора и орнамента.

Орнамент, по Грабару, выводим из плоти декора, согласно двум визуальным позициям: существует «общий, едва ли не автоматический взгляд на вещь», а также более тщательный взгляд, видящий больше, чем есть, больше, нежели вещь видится. Говоря иначе, слова Грабара можно трактовать и следующим образом: орнамент является концептуальным сгущением рассеянности декора. Этот фактор, в частности, в состоянии прояснить саму возможность суждения о взаимозависимости между орнаментом и декором. Быть может, сгущенность орнамента на самом деле является истоком последующей рассеянности декора, как об этом другими словами писал Зедльмайр? Быть может, декор является лишь рассеянным следом сгущенного орнамента? Нам предстоит ответить и на эти вопросы. Говоря другими словами, Грабар не удовлетворяется обобщающим взглядом, избирая оптику точечного взгляда на вещь.

Автор, повторяем, не отсылает к явно корреспондирующим представлениям Ригля, хотя во введении, в первой теоретической главе и заключении он упоминает его только как одного из тех, кто занимался орнаментом. Но этих отсылок, как мы увидим, мало, слишком мало, что ниже будет пояснено еще подробнее. Как только Грабар переходит к иллюстрациям своих идей о существе орнамента, тут же возникают встречные вопросы к нему. Можно сказать иначе и вернее – вопросы появляются не просто к Грабару, но и к собственно орнаменту именно потому, что природа орнамента, а еще точнее, режимы оптического распознавания его критериев, до сих пор не прояснены.