Хорошая новость: будущего нет!

История жизни в кратком изложении примерно следующая. По происхождению сибиряк, чем очень горжусь. Родился где-то под Красноярском, в военном городке. Шел 1965 год. Страна и мир еще полностью не оправились от шока первого космического путешествия Гагарина. И мой отец, закончив Военно-воздушную академию имени Жуковского в Москве, по призыву страны влился в ряды РВСН (ракетных войск стратегического назначения). Баллистические стратегические ракеты тоже летают через космос.

И вот мы оказались в Сибири. И хотя в моем паспорте в «месте рождения» написан Красноярск, на самом деле мое появление на свет произошло в засекреченном военном городке, расположенном на значительном расстоянии от Красноярска. При поступлении в Военный институт иностранных языков «компетентным органам» пришлось приложить усилия, чтобы из-за запоров секретности извлечь бумаги, подтверждающие факт моего появления на свет именно в СССР, а не где-нибудь еще.

В американском шпионском фильме «Солт» с Анджелиной Джоли в главной роли «Советы» осуществили программу по внедрению в Америку малолетних детей, которые потом начинали трудиться в американских компетентных органах, разрушая капитализм изнутри. Сейчас можно было бы улыбнуться такой фантазии, но в советское время к таким вещам относились серьезно.

После Сибири, которую я покинул в возрасте 6 месяцев, отца отправили служить в место, известное широкой публике как Байконур, которое на самом деле называется Тюратам. Это в казахских степях, откуда в космос полетел Гагарин, и откуда до сих пор запускают космические корабли.

Отец, кажется, даже проходил тестирование в отряд космонавтов, но не прошел. Здоровье должно было быть идеальным, а это – редкость.

Потом семья оказалась в столице советского военнопромышленного комплекса, городе Санкт-Петербурге, который тогда назывался Ленинград. Потом – Москва.

Когда твой дед и отец были военными, то судьба оставляет мало возможностей для выбора профессии. После того, как мне исполнилось семнадцать, следующие семь лет были посвящены Армии. В эти семь лет уложились Восточный факультет Военного Института Иностранных языков в Москве, Советская военная миссия в Анголе и подразделение войсковой разведки Воздушно-десантных войск.

И с криком – «А, все равно!»64– десантники бросились в открытый люк!

Короче:

С неба, об землю, в бой!

Войсковая разведка – это не как Джеймс Бонд с мартини, взболтанным, но не перемешанным. Это – совсем наоборот: это когда ты нагружен всей военной амуницией и передвигаешься по пересеченной местности «в полосе действия предполагаемого противника». За сутки надо было проходить километров 50. Когда делаешь это первый раз, то думаешь: «Все, вот сейчас упаду, и больше не встану!»

Но, ничего! Встаешь и идешь дальше. Более того, лучше вообще не останавливаться. Потому что если остановился, то мысли о комфорте бездействия наваливаются с такой силой, что преодолеть их инерцию бывает сложнее, чем «keep going» («продолжать движение»).

Кажется, у Черчилля есть такая фраза, что, если попал в ад, то keep going – «продолжай движение». Наверное, в этом есть некоторый смысл, ведь мы знаем, что «любое качество, продолженное до бесконечности, превращается в свою собственную противоположность». То есть получается, если «продолжать движение по аду», то обязательно должен попасть в «рай».

Ну, или просто, без всяких ожиданий, можно ценить то, что есть прямо сейчас и пытаться максимально выжать из этого результат. А там, глядишь, и новые «ресурсы» подоспеют.

И еще из ярких впечатлений жизни «десанщика»65. Когда первый раз проводишь в лесу два-три дня, когда костров разводить нельзя и спать приходится на «лапнике» (ветках деревьев), и потом возвращаешься к «цивилизации», то кажется, что человечество не придумало ничего более лучшего, чем горячий душ и кровать с простыней.

Все познается в сравнении.

Потом жизнь сделала крутой вираж.

Конец 92-ого года, Перестройка, Гласность, Новое мышление и все такое. Что называется, лег спасть в одной стране, проснулся – в другой. Мне расхотелось быть военным. Последовало расставание с Армией, и после некоторого времени я оказался в Америке, куда инвестиционный банк Merrill Lynch привез меня учиться «фондовому делу». Потом, в кризис 2009 года Merrill Lynch стал одним из опровергателей идеи «too big to fail» («слишком большой, чтобы разориться»). «Мерилл Линч» стал банкротом, после чего влился в Bank of America и стал называться Bank of America Merrill Lynch.