Хорошая новость: будущего нет!

Что такое первый раз в Америке, на Манхеттене, когда тебя принимает одна из самых мощных финансовых организаций мира?.. Такое словами не описать. Тем более что тогдашний СЕО Merrill Lynch – Дональд Риган был только что назначен руководителем администрации Дональда Рейгана, и нас, группу «русских стажеров», возили в Белый дом, Госдепартамент, Нью-Йоркский Банк Федеральной резервной системы и прочие заведения, в которые, как казалось, «обычным людям» не попасть.

Правда, потом выяснилось, что в Белый Дом, на самом деле, тогда мог попасть практически любой турист. Главное, нужно было встать пораньше и занять очередь часов в шесть утра. Конечно, по овальному кабинету не походишь, но побродить по коридорам Белого Дома вполне было можно.

Как сейчас, не знаю. Времена теперь другие. Угроза терроризма и все такое. Кажется, нужно подавать заявку почти за шесть месяцев через американское посольство.

На «работу-учебу» в штаб-квартиру «Меррилл Линч» ездил на метро, потом от станции метро пешком через вестибюль World Trade Center, которого после 11 сентября 2001 года не стало.

Один из наших соотечественников, с которым мы были вместе в Америке, стал впоследствии миллиардером – на ниве инвестиций. Вроде бы, нас учили одному. Однако он, видимо, услышал что-то такое, что пролетело мимо моих ушей.

С этой поездкой в Америку связано одно удивительное личное впечатление. Буквально за несколько лет до того, как я оказался в Нью-Йорке, на экраны вышел фильм «Уолл-Стрит», в котором главный герой Гордон Гекко являл собой образ безжалостного финансового хищника, готового на все ради своих сверхдоходов. Герой задумывался отрицательным, но сам фильм получился довольно интригующим. Я смотрел этот фильм, когда был еще в армии. Если бы мне кто-то сказал тогда, что спустя всего несколько лет я сам окажусь на полу Нью-Йоркской фондовой биржи, пусть даже и с «ознакомительной экскурсией», а потом группу российских стажеров посадят за стол Совета директоров NYSE66, а один из его членов будет рассказывать о том, как функционируют мировые финансовые рынки, то я бы ни за что не поверил. Подумал бы, что у говорящего просто не все дома.

Однако инвестиционного банкира из меня не получилось. Когда вернулся обратно в Россию, то «Меррилл Линч» решил повременить с открытием московского представительства, а в это время замечательная компания «Колгейт-Палмолив» только-только начинала разворачивать свои операции в России. Тогда, в начале 90-х, многие multinationals («транснациональные компании») практически одновременно выходили на российский рынок: Coca-Cola, Procter & Gamble, Unilever и так далее.

И вместо того, чтобы окунуться в bond and equities markets («рынки акций и облигаций»), я стал заниматься продвижением на российский рынок мыла и зубной пасты.

Работа в multinationals хороша тем, что тебя постоянно чему-то учат, для чего периодически вывозят в какие-то страны. Нас, из России, возили в основном по CEE – «Central-Eastern Europe» («Центральной и Восточной Европе»). Однако наша «headquarters» («штаб-квартира») находилась на Park Avenue, 300; иногда приходилось ездить в Нью-Йорк. Что было, конечно, замечательно и интересно.

Надо сказать, что российский рынок всегда считался одним из самых перспективных в мире, поэтому нам в России уделялось довольно много внимания. Иногда наша «форма» не соответствовала тому «содержанию», на которое мы были тогда способны.