Хорошая сестра

Краем глаза я вижу, как Уолли нежно улыбается.

– А что вообще принято надевать по такому поводу? – спрашиваю я, указывая на свой джинсовый комбинезон. – Можно так пойти?

– Можно, – отвечает Уолли, – но я принес тебе кое-что, подумал, тебе это понравится… – Он тянется на заднее сиденье и достает белый пластиковый пакет.

– Еще? – недоумеваю я.

Я засовываю руку в пакет и достаю оттуда длинное платье с открытым воротником, в диагональную полоску. Каждая полоска уникального цвета, ни одна не повторяется. Должно быть, здесь все оттенки радуги.

– Увидел его в магазине и почему-то подумал о тебе, – говорит Уолли.

– Это самое красивое платье на свете.

Я удаляюсь в заднюю часть фургона, чтобы переодеться. Платье отлично село по размеру, хоть и колется немного. И оно идеально сочетается с радугой на моих кроссовках.

– Потрясающе, – восклицает Уолли, когда я возвращаюсь на пассажирское сиденье. Неожиданно для самой себя я слегка взмахиваю юбкой, чтобы покрасоваться, но тут же ощущаю себя глупо и прекращаю.

Уолли везет нас в ресторан, тщательно следуя дорожным знакам и соблюдая скоростной режим, что я очень ценю. В пути я размышляю над тем, что еду на настоящее свидание! В ресторан! Это похоже на сон, только у меня никогда не было таких снов. Как в книгах, которые я читала, со счастливым концом.

Мы останавливаемся перед рестораном, но прежде, чем я успеваю выйти, Уолли кладет руку на мою ладонь.

– Есть еще кое-что. – Он наклоняется и открывает бардачок. – Эти наушники с шумоподавлением и подключены к Bluetooth, чтобы мы могли слышать друг друга, – объясняет он, протягивая мне пару огромных наушников, похожих на стрелковые. – И это… – Он протягивает мне пару очков для плавания розового, фиолетового и бирюзового цветов и достает еще одну пару ярко-зеленых очков для себя. – Думаю, с этим все понятно. – Он надевает зеленые очки и спрашивает: – Ну как тебе?

– Ты похож на лягушонка-авиатора, – отвечаю я и надеваю свои очки. – А как тебе я?

– Ты радужный лягушонок-авиатор.

Я улыбаюсь.

Как и было обещано, в ресторане тихо, освещение приглушенное. Нас встречает официантка с кольцом в носу, фиолетовыми волосами и татуировкой дракона, выглядывающей из декольте белой рубашки на пуговицах. И почему она на нас-то так уставилась?

– Бронь на имя Уолли, – говорит он.

Я прыснула от смеха.

Официантка подводит нас к столу, накрытому белой скатертью, с ярко-синими стульями. Когда мы садимся, она вручает каждому из нас заламинированное меню и наполняет наши стаканы водой из фарфорового кувшина. В ресторане пахнет чесноком и мясом.

– Ты как? – интересуется Уолли.

Я киваю в ответ:

– Все прекрасно.

Он выглядит таким смешным в этих очках, что я снова не могу сдержать ухмылки.

– Что? – спрашивает он.

– Ничего.

Официантка приносит нам лаваш и дзадзики и обещает вернуться через минуту, чтобы принять заказ. Я начинаю уплетать хлеб еще до того, как его поставили на стол. Голод во время беременности – это вам не шутки. Чувствую, что готова съесть все углеводы на свете.

– Ты не обедала? – спрашивает Уолли, когда я макаю в соус второй кусок питы.

К счастью, у меня полный рот еды, так что я просто улыбаюсь и пожимаю плечами. Не могу же я сказать ему, что не только не пропустила обед, но и на послеобеденный чай пошла. Нельзя об этом рассказывать, потому что тогда он начнет задавать вопросы и узнает, что я беременна.

Пока я проглатываю вторую порцию, с лестницы наверху раздаются звуки – тихая музыка, скрип стульев, прерывистый смех. Они негромкие, но все же их слышно и через наушники. Я хотела было спросить Уолли, знает ли он, что там происходит, но появляется официантка, чтобы принять заказ.

Мы снимаем наушники, чтобы заказать сувлаки из баранины (для Уолли) и запеченный греческий картофель фри с фрикадельками (для меня). А также хлеб и хумус, оливки и воду. Прежде чем надеть обратно наушники, я успеваю расслышать звуки музыки, доносящиеся сверху, уже немного громче, поэтому поскорее натягиваю наушники обратно.

– Итак… – начинаю я, – у этого вечера есть какая-то особая цель или это просто… – Я запинаюсь перед использованием этого юношеского слова. – …свидание?

– Вообще цель есть. Отпраздновать. Я создал специальную версию «ФоллоуАп».

Специальная версия. Боюсь, мне предстоит понять, что это значит. Последние недели, что мы проводили вместе, Уолли объяснял мне процесс создания и запуска приложения, но каждый раз, несмотря на ясность и простоту его объяснений, я неизменно обнаруживала, что отключаюсь через минуту или две. А постоянная тошнота никак не способствовала концентрации.

– Это означает, что приложение готово к тестированию, – объясняет Уолли. – Я несколько недель занимался написанием кода и думаю, что оно заработает! Когда мы делали «Шаут!», нам потребовалось в пять раз больше времени, чтобы дойти до этого момента, но у меня была отличная мотивация, и во многом благодаря тебе. Поэтому мне хотелось сделать для тебя что-то особенное.

Он улыбается мне, и сразу же становится совершенно неоспоримо ясно, что я не смогу с ним расстаться. Безумием было даже подумать об этом.