Хорошая сестра

Билли стоял по пояс воде, тяжело дыша. Похоже, с ним все было в порядке. Он ухмылялся. Его торс, длинный и красиво очерченный, блестел от воды.

– Где ты был? – воскликнул Дэниел.

– Где Ферн? – спросила я.

Ухмылка сползла с его лица.

– Ее нет?

Я ощутила прилив паники. В этой части реки было много тростника. Что, если Ферн в них запуталась? Что, если она в них застряла? Я уже собиралась броситься в воду на ее поиски, когда раздался еще один всплеск и резкий вдох. Ферн появилась, мокрая с головы до ног, но, в отличие от Билли, она дышала спокойно.

Билли застонал.

– Не может быть!

– Мы хотели узнать, кто дольше пробудет под водой, задержав дыхание, – объяснила Ферн. – Я выиграла, снова.

– У нее там, наверно, кислородный баллон, – пробормотал Билли.

– Я читала про фридайвинг, – объяснила ему Ферн.

Билли закатил глаза.

– Это называется «упаковка легких», Билли, – рассказывала Ферн. – Очень простая техника.

Билли игриво толкнул ее, но Ферн нахмурилась. Я знала, что она не поймет этот его жест, учитывая, что она только что поделилась с ним такой полезной информацией. Через мгновение она толкнула его в ответ. К тому времени Ферн уже несколько лет занималась карате и была сильнее, чем казалось. Билли упал спиной в воду.

– А ты боевая! – закричал он и, смеясь, поднялся на ноги. – До двух побед?

Ферн была озадачена, но кивнула, оба сделали глубокий вдох. Когда они исчезли под водой, я заметила, что мама внимательно следила за мной.

– Кажется, кто-то влюбился, – сказала она Дэниелу, подняв брови.

– Кто? – спросил Дэниел не особо заинтересованно. Нагнувшись, он копался в камнях, очевидно в поисках гладкого и плоского, чтобы запустить по воде. Но, услышав мамин комментарий, выпрямился. – Билли? Или Ферн?

Мама расплылась в улыбке.

– Думаю, оба.

Дэниел нахмурился.

– Хочешь, чтобы я с ним поговорил?

– Нет! – ответила мама, махнув рукой. – Ты его только смутишь. Не думаю, что серьезно, никому вреда не будет.

Дэниел пожал плечами и продолжил копошиться среди камней. Убедившись, что он отвлекся, мама посмотрела мне в глаза и ухмыльнулась.

Ферн

Уолли стучит в дверь в 6:45 вечера, ровно на пятнадцать минут раньше согласованного. Одной этой незначительной детали достаточно, чтобы заставить меня задуматься. Прошла уже неделя с тех пор, как я решилась с ним расстаться, но только сейчас у меня появилась возможность и готовность сделать это. Уолли то работал допоздна, то был в разъездах, то на встречах. Он ни разу не зашел в библиотеку. Роуз использовала это как подкрепление тому, что я поступаю правильно.

– Видишь? У него даже нет времени увидеться с тобой. А на воспитание ребенка, думаешь, найдет?

В чем-то она права. Как всегда.

Уолли снова стучит, и я открываю дверь.

– Привет, – здоровается он. Впервые за долгое время он не в костюме. На нем широкая клетчатая рубашка, в которой он был, когда мы впервые встретились в библиотеке, джинсы и кроссовки. И даже полосатая шапка. Он улыбается, но мне почему-то становится грустно.

– Привет, – отвечаю я голосом выше обычного. Весь день я ощущала трепет в груди при мысли о том, что мне предстоит сделать вечером, но сейчас этот трепет превращается в яростную дрожь. Обхватив себя руками, я делаю глубокий вдох.

– Ты в порядке? – спрашивает Уолли, стоя в дверях.

За последнюю неделю, пока мы с Уолли общались по СМС, он спрашивал меня об этом много раз. А еще он просил простить его. Каждый раз я отвечала ему, что нет нужды извиняться, наоборот, это мне стоило просить прощения.

Тем не менее Уолли, очевидно, почувствовал, что что-то не так. Возможно, потому, что из сообщений пропали «поцелуи» (совет Роуз, чтобы не давать ему «противоречивые сигналы»).

– Все отлично, – отвечаю я. – Прошу, входи.

Войдя, Уолли озирается по сторонам. Я забыла, что состояние квартиры может его удивить. В последний раз, когда он приходил, мебели было, конечно, больше, но за эти дни мы с Роуз перевезли большую часть к ней (в свободную комнату, пока не закончится строительство кукольного домика). Завтра я верну ключи арендодателю.

– Я переехала к Роуз, – объясняю я.

Странно, но Уолли не кажется удивленным, хотя я ни разу не упоминала о переезде. Он смотрит на меня с грустью в глазах.

– Ты бросаешь меня?

Его слова застали меня врасплох. Я его бросаю. Внезапно меня осеняет – этим выражением пользуются подростки в коридоре между уроками. (Не такие подростки, как я. Я в средней школе на переменах читала книги.) Также это указывает на то, что он все же заметил холодность в сообщениях.

– Я бы хотела прекратить наши отношения, да, – отвечаю я.

– Из-за того ужина?

– Нет.

– Тогда почему?

Я смотрю на его слишком свободные джинсы, черные кроссовки на шнуровке и внезапно вспоминаю, как приняла его за бездомного. Забавно вспоминать времена, когда ты не знал человека. Когда я впервые повстречала Джанет, то подумала, что она будет резкой и громкой. Она всегда носила украшения из разноцветной смолы, что было, на мой взгляд, свойственно людям наглым и шумным. Я ошиблась тогда на ее счет, как и насчет Уолли.

– Из-за твоей сестры?