Хорошая сестра

Когда мы были маленькими, Роуз была профессионалом в вопросах молчанки. Если мы с мамой обсуждали что-то у нее за спиной, то это была ее область специализации. Малейший проступок с нашей стороны, и она могла молчать по несколько дней кряду. Теперь, когда мы стали взрослыми, ситуация значительно улучшилась, но иногда она все еще так поступает. Поэтому, возвращаясь вечером домой, я готовлюсь к худшему.

Но вместо этого меня встречают с улыбкой и большой плоской картонной коробкой, перевязанной бантом.

– Садись! – зовет Роуз, на лице ее ни тени обиды, глаза сияют. – Я купила тебе подарок.

Она подталкивает меня к дивану и садится на журнальный столик напротив.

– В последнее время я была так озабочена ребенком, что, возможно, стала слегка назойливой и переусердствовала. – Она улыбается. – Признаю, виновата! Так что это… – Она касается коробки. – …мой способ сказать, что я очень тебя ценю.

Я нервно смотрю на коробку.

Роуз кладет ее мне на колени.

– Открывай!

Я неуклюже пытаюсь развязать бант, и Роуз не выдерживает и берет это на себя. Быстро развязав узел, она достает из коробки платье и встает, раскрывая его в полный рост. Это прямое длинное платье в полоску всех цветов радуги, с рукавами длиной до локтя, облегающим лифом, из легкой струящейся материи до самого пола. Я щупаю ткань пальцами – мягкая, как масло.

– Нравится? – спрашивает Роуз.

Я открываю рот.

– Знаю, тебе понравилось то радужное платье, что Рокко подарил, – объясняет Роуз. – И это очень похоже на него. Я купила его в магазине для беременных, а потом отнесла в ателье, чтобы заменили французские швы, чтобы они тебя не раздражали. – Ее улыбка становится шире. – И это стопроцентный органический бамбук!

Не успеваю я опомниться, как Роуз стягивает с меня футболку через голову и просит встать и снять юбку. Я делаю, как она велит, и остаюсь в одном нижнем белье. Она надевает на меня платье и заставляет кружиться. Это довольно странно, но я соглашаюсь. Роуз может быть очень убедительной, когда она в таком настроении. Я и забыла об этом. У нее дар понимать, когда она действует мне на нервы и вот-вот выведет из себя, и умудряется вернуть мое расположение до того, как часы пробьют полночь.

Сестринские отношения такие странные. То, как я могу злиться на нее, но при этом желать ей угодить. Бояться ее и в то же время бежать к ней за помощью. Одновременно ненавидеть ее и любить. Возможно, в отношениях между сестрами границы всегда немного размыты. Размытые границы… думаю, это именно про сестер.

Дневник Роуз Ингрид Касл

В последний вечер нашего похода мама с Дэниелом легли сразу после ужина.

– Не засиживайтесь допоздна, – велели они, скрывшись в своей палатке.

День был долгим: мы много плавали, гуляли и собирали дрова, и все немного устали.

– Поиграем в карты? – спросил Билли, как только родители ушли. Он все смелее пил пиво, а в тот вечер умудрился выпить даже за ужином, пряча банку под столом, в то время как взрослые были рядом.

– Я хочу немного отдохнуть, – сказала Ферн. Весь день она была самой активной: ныряла глубже всех, забиралась выше и собрала больше дров. Она выглядела совершенно измотанной.

– Думаю, без нее в карты не поиграть, – сказала я.

– Ты права, – согласился Билли.

Я полагала, на этом вечер и кончится, поэтому удивилась, когда Билли предложил:

– Может, пойдем к реке, побросаем камни?

Я колебалась. Нам нельзя было покидать лагерь без разрешения взрослых. Дэниел так настаивал на этом, что мама с ним согласилась.

– Слышали, девочки? Не уходить из лагеря, не сказав нам, куда идете.

Но если Билли и боялся неприятностей, то хорошо это скрывал.

– Роуз? – настаивал Билли. – Пойдешь?

Конечно, мне хотелось пойти с ним. Желание это было сильнее страха быть пойманной, и, как оказалось, этого было достаточно.

– Конечно, – ответила я. – Почему бы и нет?

Стояла кромешная темнота. Мы шли к реке по натоптанной тропинке сквозь лес, и только бледный фонарик Билли освещал нам путь. Мы не разговаривали, опасаясь, что нас могут услышать, что меня вполне устраивало. Каждая палка, каждый листок трещали под ногами невероятно громко. Всю дорогу до самой реки я чувствовала, как громко колотится мое сердце – так сильно я боялась, что мама проснется и поймает нас.

– Ты вся дрожишь, – сказал Билли, смеясь. – В чем дело?

– Если помнишь, мама с Дэниелом велели не покидать лагерь, – прошептала я.

– А! – Билли махнул рукой. – Им все равно, главное, оставить их в покое.

Я задумалась над его словами. Что ж, похоже, в этой поездке так и было.

– Наверное, ты прав.

Билли снова рассмеялся.

– Как всегда!

Мы остановились у реки и начали собирать камни.

– Здорово, что мы выбрались, – сказал Билли.

– Ага.

– Я думаю, ты просто потрясающая, Роуз.

Я почувствовала, как мои щеки наливаются пунцовым румянцем, но продолжила собирать камни как ни в чем не бывало.

– Спасибо. Я тоже считаю тебя классным.

Я взглянула на него украдкой. Он ухмылялся, и я не смогла сдержать ответной улыбки.

– Ну ладно, – сказал он, – побросаем?

Я кивнула.