Хосе Рисаль

Вот оно — то, чего ищет Деспухоль. Он все время испытывает неудовлетворенность. Будучи, он убежден, человеком порядочным, ему приходится поступать непорядочно по отношению к Рисалю. В таких случаях подсознательно человек ищет «темные пятна» у своей жертвы (впоследствии фрейдисты назовут этот защитный механизм проецированием: проецированием на жертву вины палача). Рисаль пытается свалить вину на сестру, беззащитную девушку! Да он не достоин никакого снисхождения, ему нельзя давать пощады! Чело генерала светлеет, он обретает полную уверенность в себе. Отстранившись внутренне от своей жертвы, генерал без всякого волнения объявляет, что вынужден заключить сеньора Рисаля в форт Сантьяго. Не давая Рисалю сказать слова, он вызывает стражу, и Рисаля ведут в крепость.

Деспухоль находит то, чего так долго искал, — в таких случаях всегда находят. Ему нужен предлог, оправдание самого себя. Рисаль, рыцарь в подлинном смысле этого слова, до конца дней своих не забудет этого оскорбления: его посмели заподозрить в том, что он пытается свалить вину на женщину, свою сестру! Это оскорбление прозвучит публично, в декрете о ссылке, где будет сказано: «Он тщетно пытался отрицать свое преступление и напрасно старался свалить вину на собственную сестру». В дневнике Рисаль оставляет лишь несколько строк, описывающих его встречу с генерал-губернатором: «Он сказал, что у меня в багаже были листовки. Я сказал — нет. Он спросил, кому принадлежат тюфяк и подушка. Я сказал — сестре. Тогда он сказал, что отправит меня в форт Сантьяго».

В форте Рисаля тщательно стерегут. «Охрана, — пишет он, — получила приказ стрелять во всякого, кто попытается подать мне сигнал с берега. Мне запретили писать, разговаривать я мог только с начальником караула».

Через день в манильских газетах публикуется декрет о высылке Рисаля, но место ссылки предусмотрительно не указывается. Характерно, что в декрете нет ни слова ни о Лиге, ни об ее уставе и программе. В нем говорится о листовках (причем подчеркивается не столько их антиколониальный, сколько антипапский характер), затем Рисаль обвиняется в написании романа, «посвященного памяти трех предателей нации (то есть Испании. — И. П.)», в попытках подорвать католическую веру, «что равносильно лишению филиппинской земли национальной сущности, ибо она всегда будет испанской и, следовательно, католической». «Теперь, — гласит в заключение декрет, — можно считать неопровержимо доказанным, что цель его работ и писаний — вырвать из груди лояльных филиппинцев бесценное сокровище — нашу святую католическую веру, этот нерушимый краеугольный камень национального единства в сей земле».

«Ла Солидаридад», надо отдать ей справедливость, сразу встала на защиту Рисаля, несмотря на разрыв с ним. Газета пишет, что, хотя законы Испании и ее уголовный кодекс признают за католичеством «религиозное превосходство», все же они провозглашают уважение и к другим верованиям, и нельзя ссылать и вообще преследовать человека только за то, что он «плохой католик». Испанская печать в целом возмущена ссылкой. «Эль Глобо» пишет, что Рисаль сослан в угоду монахам, и даже такая консервативная газета, как «Ла Корреспонденсиа Милитар», считает декрет «инквизиторским», а газета «Эль Пайс» называет Деспухоля «генералом доминиканцев». Но все это возмущение не имеет никаких практических результатов.

Однако на самих Филиппинах ссылка Рисаля тут же дает одно очень важное практическое последствие. Седьмого июля, в день, когда публикуется декрет о ссылке Рисаля, Андрес Бонифасио собирает группу своих сторонников, которые учреждают новое — на этот раз революционное — тайное общество под названием Катипунан, что по-тагальски означает «союз». Всего за четыре дня до того Бонифасио присутствовал при создании несостоявшейся «Филиппинской лиги» и счел эту организацию слишком умеренной. Ссылка Рисаля показывает ему, что надо переходить к решительным, революционным действиям, и действия эти призван возглавить и осуществить Катипунан, цель которого — вооруженное восстание против испанцев. Катипунан вдохновляется идеями Рисаля, но сам он ничего не знает о нем. Впоследствии судьи будут утверждать, что Лига и Катипунан — одна и та же организация (полагая, что слово «катипунан» есть всего лишь перевод слова «лига» на тагальский язык), а Рисаль — ее основатель и бессменный руководитель. Но до той поры пройдет четыре томительных года ссылки.