Хождение по звукам

В итоге все начало происходить именно так, как и бывает, когда люди оказываются на одной волне и чувствуют некий сигнал свыше, безудержный совместный прилив вдохновения. «Back to Black» Ронсон сочинил в первую же ночь после знакомства с Эми, «Rehab», наоборот, стала напевать Уайнхаус, когда они как-то раз просто шли по улице – а продюсер взмолился, мол, бегом в студию и не забудь, пожалуйста, по дороге ничего, потому что ты поешь будущий хит. Кстати, лейбл Эми не верил в «Rehab» как в ударный номер – его американское отделение вообще относилось к певице с надеждой, но и несколько настороженно; уж слишком давно не было новых примеров проникновения британских артистов, особенно соло-артистов, особенно женщин и особенно женщин, поющих всякий околосоул, на местный рынок. Поэтому там хотели сделать ставку на другой трек – «You Know I’m No Good» и даже договорились со знаменитым рэпером Гостфейсом Килла, одним из участников группировки Wu-Tang Clan, что он прочитает в нем несколько рифмованных куплетов.

Но, признаться, выход Гостфейса в композиции Эми Уайнхаус кажется откровенно избыточным. К великолепной мелодии и душераздирающему исповедальному тексту он не способен добавить ничего, и его камео кажется не более чем перестраховкой со стороны американского менеджмента: мол, черт его знает, как на эту странную лондонскую девицу будут у нас реагировать, давайте на всякий случай подсадим к ней рэпера. Опять-таки, в американском R&B XXI века это общее место: есть поющая дива, а есть как бы оттеняющий ее «оригинальный куплетист», если пользоваться выражением Бубы Касторского. Да только смысл-то как раз в том, что Эми Уайнхаус не имела почти ничего общего с американским R&B! По крайней мере, с современным ей американским R&B – Марк Ронсон даже вспоминал, что, когда они работали над песней «Love is a Losing Game», Эми попросила его убрать губную гармошку из второго куплета, а то получалось «типичное дерьмо в стиле Мэрайи Кэри». Поэтому трек «You Know I’m No Good» предпочтительно слушать в версии из английского издания альбома «Back to Black» – безо всякого Гостфейса и прочих излишеств.

Иное дело старинный американский R&B, времен Фила Спектора, Айка Тернера и расцвета лейбла Motown – эта музыка, напротив, всегда была у Эми Уайнхаус в фаворе. Более того, свой внешний вид она отчетливо моделировала по образу и подобию Ронни Спектор из ансамбля The Ronettes – вплоть до того, что сама Ронни, которой уже было за шестьдесят, как-то раз увидела фотографию Уайнхаус в газете и без очков решила, что это ее собственное отретушированное старое фото. А из рэперов Эми выделяла одного-единственного – Наса, автора великого альбома «Illmatic», с которым у нее по невероятному совпадению были дни рождения в один день: 14 сентября. Их совместный трек «Like Smoke» будет опубликован на посмертном альбоме Эми Уайнхаус «Lioness: Hidden Treasures» в 2011 году.

В этой главе это еще не проговаривалось эксплицитно, но да, конечно, не секрет, что Эми Уайнхаус – это, видимо, последний на сегодняшний день большой артист, пополнивший печально известный «клуб 27», в который также входят, например, Джим Моррисон, Дженис Джоплин, Джими Хендрикс и Курт Кобейн. Она ушла из жизни совсем молодой, не выдержав своих многочисленных разрушительных аддикций – тех самых, о которых говорится, например, в композиции, которая так и называется «Addicted», с альбома «Back to Black», да и в «Rehab» тоже, и в «You Know I’m No Good», и в разных других отрывках из ее творчества. По правде сказать, тему стремительного заката Эми Уайнхаус, всех этих многочисленных появлений на сцене в пьяном виде, передозировок, депрессивных состояний и прочего, мне не хотелось бы мусолить в подробностях – это то, о чем в контексте ее личности и ее творчества всегда говорила желтая пресса, да и сейчас спроси случайного человека, кто такая Эми Уайнхаус, даю голову на отсечение, что в ответ мы услышим: а, это та певица, которая спилась и сторчалась до смерти.

Однако то, как подробно, честно, иногда со спасительной горькой иронией, а иногда и с совсем неприкрытой, ничем не уравновешенной печалью, она сама говорила об этом в собственных песнях – вот это было необычно. И это было, конечно, частью их выразительной силы – вдобавок к голосу Эми, который можно просто вынести за скобки, настолько это общее место: ну конечно, у нее был потрясающий вокал – глубокий, чистый, грудной, необыкновенно сильный, заставляющий недоуменно почесать в затылке: откуда он вообще берется в ее маленьком теле? И поэтому, когда мы говорим, что успех «Back to Black» – это в том числе заслуга Марка Ронсона, то, безусловно, это так и есть, но ключевые слова здесь: «в том числе». Главный вклад все же принадлежит самой Уайнхаус.