Хозяева плоской Земли

Забыл сказать, что, разместившись в дядиных апартаментах, я первым делом списался по интернету с мамой Люси. В то время пообщаться в он-лайне, передать видео или даже просто фотографию никаких технических возможностей не было: до появления цифровых камер, а тем более снабжённых ими телефонов оставалось несколько долгих лет, так что мы обменялись обычными письмами, в результате чего она узнала, что я благополучно доехал, не хвораю и сыт, а я – что дома всё по-прежнему, и никто подозрительный мной не интересовался. Уезжая, я наказал ей быть бдительной, так что если бы что-то выбилось из повседневности, она бы скрывать не стала. Полковник, судя по тишине, держал слово. Думаю, он сразу понял мои намерения без лишних скандалов выйти из игры. Не последнюю роль могли сыграть и меркантильные интересы: я оказался косвенно связан с двумя сравнительно громкими смертями, о которых писала пресса, так что если бы кто-нибудь из любопытных журналистов начал копать, мне надлежало на неопределённое время исчезнуть с радаров. Что я сделал, не дожидаясь скандала и за свой счёт.

Время на новом месте, несмотря на постоянные впечатления, летело быстро, и скоро наступил день, когда Тим собрался в Окибар за прибывающими туристами. Он нисколько не удивился, когда я и здесь напросился в попутчики. Мне хотелось на своём опыте пройти весь процесс от начала до конца, чтобы потом принять взвешенное решение, нравится ли мне это дело или лучше его превратить в деньги и вернуться в Европу. К чести Тима надо добавить, что моя настойчивость его совершенно не напрягала, он предоставил мне полную свободу выбора дальнейших действий и в любом случае искренне помогал. Я уже понял, почему он так нравился дяде Дилану: Тим был честным парнем, и на него всегда можно было положиться. Он, кстати, не забыл мою просьбу и попытался заполучить легендарного – для меня – Джона, однако оказался прав: Джон в Окибаре, похоже, не появлялся с того давнего дня, как привёз из Рару самого Тима с его драгоценными находками. С этим ничего нельзя было поделать, так что пришлось заказывать два зилота, которые, действительно, представляли собой точную копию старинного дилижанса. Я ради интереса забрался в один, посидел, поелозил на удобном и в меру мягком сидении, рассмотрел маленькую печку, которую, как мне пояснили, зимой топят торфом, чтобы обогревать пол, постоял в почти полный рост и остался осмотром доволен. Не пульман, конечно, но достаточно просторно, пружинисто и, что самое важное, надёжно. Было видно, что повозка сделана добротно и через пару километров на лесных кочках не развалится. Местные мастера подходили к своей работе на совесть.

Часть III Тимоти Рувидо

Конрад не переставал меня поражать. И даже не столько своими действиями – хотя его способности к освоению нашего языка были феноменальными – сколько тем, насколько он отличался от того Конрада, которого я ожидал увидеть. Не имея избыточного опыта общения с обитателями «большой земли», кьшоё земли"опыта общения с обитателями», которого я ожидал увидеть. роме тех, кто по доброй воле приезжали к нам в качестве туристов, что в моих глазах уже отличало их от большинства соплеменников, никогда про нас даже не слыхавших, я рисовал их себе людьми заносчивыми, самонадеянными, эгоистичными и даже вздорными. Видимо, виной тому рассказы бабушки и деда, которые я внимательно слушал в детстве, представляя себе жителей далёкой Европы через их поступки, казавшиеся мне, по меньшей мере, странными. Конрад не был открытым, не был «своим в доску», однако он ничем не кичился, ничего не утверждал наверняка, обо всём сперва спрашивал, а главное – пытался прежде всего нас понять и только потом высказывать своё мнение. Думаю, он тоже не ожидал, что ему тут понравится, а когда это случилось, он понял, что у нас ценятся те, кто умеют оставаться самими собой.

Что касается его языковых способностей, то не прошло и недели, как он научился поддерживать простенькую беседу с любым, кому было интересно его порасспрашивать или с кем он сам хотел заговорить в отсутствие меня или Ингрид. Которая частенько делилась со мной под вечер своими очередными открытиями.

– Ты не представляешь, – воскликнула она как-то, делая большие глаза, – что он сегодня отчебучил!

– «Отчебучил»?

– Вот именно! Он такой сидит весь хитрющий за компьютером, когда я пришла с обеда, смотрит на меня и говорит: «Полюбуйся, что этот хрен отчебучил».

– «Хрен отчебучил»? – смеялся я. – Это явно не твоё влияние.

– Вот и я о том же! А потом оказалось, что он всё утро провозился с внуками Рилинды, обучая их игре в мяч.

Рилинда была той самой портнихой, которая сшила Конраду так полюбившуюся ему нашу простецкую одежду.

– А кого он сам в таком случае назвал «хреном»?

– Я не поняла. Он бродил в интернете и наткнулся на историю про своего какого-то давнишнего знакомого. Я не стала уточнять. Нет, ну ты представляешь!

– Здорово, – согласился я.