Хозяйка болот

– Просто ты никогда… ладно, неважно. – Я беру вешалку.

– Никогда тебя не благодарила?

Я пожимаю плечами.

– Я ведь с тобой не всегда хорошо обращалась, – продолжает мама.

Я не готова к такому повороту. Обычно подобное говорят на смертном одре.

– Ты совсем как твой отец. Он всегда обо мне заботится.

На миг вспоминаю объятия под дождем. А потом вижу другой образ, этот я лишь додумала: папа стоит в каноэ, жилет оттягивают грузы.

– Он и правда о тебе заботился, – отвечаю я, стараясь не развивать тему. «Кроме одного раза».

Провожу рукой под салфеткой на дне только что распакованной коробки – убедиться, что ничего не пропустила. Найти бы что-то, что сказало мне: мой отец был хорошим, он действительно заботился о нас, не считал нас слишком тяжким грузом. Я сворачиваю салфетку, складываю коробку и собираю вещи. Мама следует за мной из комнаты в общую зону. Работает телевизор, как всегда. Идет фильм «Дурная слава». Мама садится, а я задерживаюсь, потому что это моя любимая сцена. Кэри Грант наконец приходит забрать Ингрид Бергман от Клода Рейнса, который травит ее ядом, и едва живая Ингрид говорит Кэри: «Ты и правда любишь меня, действительно любишь», и Кэри отвечает: «Давным-давно. Всегда, с самого начала». У меня мурашки по коже каждый раз, когда я это вижу.

На стоянке я тщетно ищу свою машину. Где она, черт возьми? Потом вспоминаю – я припарковалась на улице рядом с парком. Прохожу мимо закусочной F&P, роюсь в кармане в поисках ключей и невольно отступаю… фу!.. чтобы не споткнуться о… что же? Смотрю внимательнее. Это голуби – шесть или семь штук – все мертвые, свалены в кучу на тротуаре рядом с моим передним левым колесом. Птицы изуродованы, их головы висят под странным углом, лапы отрезаны.

– Боже! – ахаю я вслух.

Наклоняюсь и вижу, что они связаны тонким хлопковым шнуром. У того, у которого еще осталась ножка, висит карточка, похожая на старомодный ценник. Переворачиваю его. «Улетай, Л. М.», – написано курсивом.

Л. М.? Это мои инициалы. Парень лет тридцати мчится ко мне быстрой походкой. Он худой, с рыжими усами и короткими вьющимися волосами.

– Что ты делаешь? – орет мне рыжий. – Что ты натворила? – Он становится розовее по мере приближения и издает крик. – Мои детки! – А потом тычет в меня. – Убийца!

Я встаю. Когда поворачиваюсь, ромбовидная щель в венецианских жалюзи закусочной захлопывается.

Рыжий парень плачет, причитает и садится потрогать птиц. Затем хватает свой мобильный телефон и набирает три цифры.

Не отрывая от меня глаз, он говорит в трубку:

– Я хочу сообщить об убийстве! И я поймал убийцу! – Пауза. – Я на Уотер-стрит, рядом с парком. – Еще одна пауза. – Хорошо. Мы будем здесь. – Он медленно встает и говорит: – Не пытайся убежать. Полиция в пути.

– Сэр, я не убивала этих птиц.

– Врешь.

– Нет, они уже лежали здесь. Я люблю птиц. Я бы не стала…

– Ты залезла ко мне на чердак, пока я был на работе, и украла моих птиц! Зачем ты это сделала? Зачем ты их связала? О, бедняжки. Ты животное! Я растил их еще птенчиками! Они всегда прилетали домой. Все.

Звучит сирена, и патрульная машина с визгом останавливается рядом с моей. Ратуша достаточно близко, полицейский мог дойти и пешком.

Из патрульной машины выходит здоровенный черный коп.

– Лэнс? – Я бегу и обнимаю его. Его униформа из полиэстера колючая и жесткая.

– Лони? Я не знал, что ты в городе. Фил мне ничего не говорит. Что ты здесь делаешь?

Лицо рыжеволосого парня кривится.

– Я скажу вам, что она делает! Убивает!

– Происходит что-то жуткое, – говорю я.

– Она убила моих птиц! – настаивает рыжий.

Лэнс поворачивается к нему, смотрит на голубей, потом снова на меня. Я качаю головой.

– Нет. Я этого не делала. Но посмотри на бирку.

Лэнс приседает и переворачивает карточку. Он немного похож на моего босса Тео, только моложе и крепче. Лэнс читает вслух:

– «Улетай, Л. М.» Что еще за Л. М.? – Он смотрит на меня. – Это про тебя?

– Понятия не имею, почему… – пожимаю я плечами.

Лэнс снова смотрит на бирку.

– Это также может быть чья-то подпись. – Он косится на меня и рыжего парня. – Альфи, ты ни с кем не ругался?

– Нет. Кроме этой сумасшедшей сучки, никто бы так не поступил с моими птичками.

Лэнс встает во весь свой гигантский рост и кладет руки на ремень с кобурой.

– Альфи, ты бы последил за языком. Сам-то не хочешь, чтобы тебя в участок отвезли, верно?

Альфи замолкает, но голос в моей голове говорит с интонацией мистера Барбера: «Убирайся из города, девчонка».

18

4 апреля

Я просыпаюсь в предрассветные часы, мне все мерещатся эти скрюченные голуби со сломанными шеями и отрубленными лапами. Я постоянно имею дело с мертвыми птицами, но по работе. Когда же пытаюсь снова заснуть, вспоминаю события минувшего дня.

Приняв приправленное нецензурной бранью заявление Альфи, Лэнс проверил некоторые базы данных, а потом достал небольшой телефонный справочник Тенетки (оказывается, такие все еще издают), чтобы выяснить, есть ли еще у кого-то инициалы Л. М. Ничего полезного друг не узнал, но сказал, что продолжит расследование.