Хозяйка болот

Я вдыхаю и вижу нечеткую картинку. Мои собственные маленькие руки держат очень тонкую иглу. Кончиком я набираю крошечные стеклянные бусины и позволяю им падать по одной на прозрачную нить. Напротив меня сидит юная Эстель. У нее тоже есть тонкая игла, и подруга окунает ее в лоток с крошечными стеклянными бусинами, сверкающими, как песчинки.

Когда я открываю глаза, Эстель уже нет. Медленно сажусь.

Она выходит из своей комнаты.

– Полегче?

– Да, было хорошо. Как долго я пролежала?

– Около двадцати минут.

Встаю с пола.

– Спасибо, подруга. – Я беру свою сумку. – Эй, хочешь узнать, что написала моя мама? – Вытаскиваю тетрадь «САД» и открываю ее на странице, которую пометила липкой запиской. Эстель плюхается на диван, чтобы послушать.

Маленькая подруга Лони, Эстель, пришла в гости, девочки скачут по двору, грызя стебли сахарного тростника, привезенные Бойдом из поездки. Они смеются во все горло.

– Да, это точно про нас, – кивает с улыбкой Эстель. Я продолжаю:

Приятно видеть, что Лони веселится, а не как обычно хандрит. Глядя на нее, я понимаю, кто она в этом мире. По сравнению с маленькой Эстель Лони неуверенная, но забавная – пытается не отставать от подруги в играх и остроумии. В ней есть свежесть, открытость, которую она редко мне показывает. Однако однажды вечером на прошлой неделе, когда я пришла пожелать дочке спокойной ночи, она попросила меня почитать ей, чего мы давно не делали. Я взяла книгу сказок, села рядом с ней, положила ноги в чулках на кровать, и мы вместе отпустили на волю свое воображение. После того как я прочитала несколько страниц, Лони наклонилась и поцеловала мою руку, вот так, а потом подняла глаза, и ее лицо было как у испуганного кролика. Я снова принялась читать, но слов уже не видела. Дочь так боится меня? Неужели я сама отпугнула эту нежность? Я дочитала до конца главы и спросила: «Остановимся здесь?» Мы не смогли бы закончить книгу за один присест. Но когда я предложила продолжить в другой раз, Лони сказала: «Хорошо».

В нынешнем настроении, смеясь со своей подругой, она кажется молодой и глупой, но в то же время хладнокровной, загадочным ребенком, который будто не имеет ко мне никакого отношения. Нет, надо снова читать вместе. Мы сделаем это еще раз.

– И как, сделала? – хмурится Эстель.

– Что?

– Она еще читала тебе?

Я встаю, чтобы избежать жесткого взгляда Эстель, и кладу книгу обратно в сумку.

– Не знаю. Вряд ли. Отец иногда читал мне. Ну, я уже читала сама, так что… неважно.

– Нет, ва…

– Я просто решила, тебе понравится, там ведь про нас в детстве. – Я возвращаюсь к дивану и беру одну из подушек.

Носки Эстель украшены изображениями яичницы.

– В каком классе мы были тогда: в третьем? четвертом?

– Вроде того. Нет, она была беременна Филом, так что нам было около одиннадцати.

– Хм. Уже тогда твоя мама была слегка… не знаю… раздражительной?

– Да, но может… старалась такой не быть. – Я играю с бахромой подушки. – В любом случае мне не следует читать ее дневник.

– Однако если это даст тебе представление о ваших отношениях…

– Эстель, говоришь, как заправский психиатр.

– Вот и слушай меня, потому что я мудрая.

– Эй, я просто подумала, ты захочешь узнать, как выглядела в детстве.

– Только это мне можно комментировать?

Я смотрю на нее.

Она накручивает волосы на палец.

– Ладно. Разве мы не милые? Скакали по двору, чего-то там грызли. Веселье какое.

– Так-то лучше.

25

9 апреля

Я стою в магазине «Спорттовары Нельсона», сравниваю два набора перчаток без пальцев для гребли, как вдруг чувствую резкий запах немытого тела, и прежде чем успеваю это осознать, человек, который раньше владел магазином, оказывается прямо рядом со мной.