Хозяйка болот

Конечно, я ж об этом и мечтаю – узнать, что Эндрю Марсден жив и здоров, что у него есть жена и трое детей и что он перестал заниматься пещерным дайвингом, как только я его оставила. Просто найду его в телефонной книге, позвоню ему домой и, после того как ребенок номер три попросит подождать минутку, скажу: «Привет, Эндрю? Как на самом деле выглядят пещеры? И вода. Не мог бы ты описать воду?»

Мы с мамой входим в здание и идем к ее комнате.

Она молчит, так что я заполняю вакуум.

– Я говорила тебе, что катаюсь на каноэ?

– Конечно, с твоим отцом. Вы двое всегда уходите и оставляете меня ради болота.

Ну вот, опять.

– Нет, я в основном плаваю одна.

– В основном?

– Однажды я сплавала с парнем, который арендует каноэ. – Я толкаю дверь в ее комнату.

– Он симпатичный?

– Вроде того.

И Эстель, и моя мать хотели бы, чтобы я поторопилась. Подруга предлагает, чтобы я занялась сексом в каноэ, а моя мать, возможно, уже представляет себе длинную белую фату. Если бы я упомянула парня, который упаковывал мои продукты в магазине, они бы обе спросили: «У вас все серьезно?»

Мама сидит на своем виниловом кресле.

– Однажды я каталась на каноэ с твоим отцом, – говорит она. – Только один раз. – И замолкает.

Я поправляю жалюзи и думаю о том, как искусно Адлай обращался с берестой.

– Почему только один раз? – Я поворачиваюсь к маме, но ее глаза наполняются слезами, те вот-вот выльются наружу. Ого. Моя мать не плачет.

– Мама, что с тобой? – Я касаюсь ее руки.

Она сбрасывает мою ладонь.

– Оставь меня в покое!

– Что… чем я могу…

– Я сказала, оставь меня в покое! Ты что, не понимаешь по-английски?

– Ладно! Хорошо!

Я выхожу обратно в жару. Если мама хочет побыть одна, пожалуйста. Но зачем злиться? Из-за этих резких нот в ее голосе я так долго избегала визита. И только подумала, что мама начала вести себя нормально, она снова велела мне убираться. И почему? Потому что я пыталась ее утешить? Я даже не знаю, из-за чего она плачет. Не дай бог она мне расскажет. Мама даже на похоронах моего отца не плакала. Что же вызвало слезы сегодня? Единственная поездка на каноэ с отцом? Я не понимаю. Я вообще ее не понимаю.

40

22 апреля

Адлай убирает последние взятые напрокат каноэ, вешает спасательные жилеты и запирает магазин, прежде чем мы уйдем. На этот раз не я бежала за парнем как за средством от неудовлетворенности жизнью. Он сам позвонил мне. Когда у меня ожил телефон и Адлай представился, я удивилась. Я что, дала ему свой номер? Ну конечно же, указала его в маленькой анкете, которую заполнила, когда впервые арендовала лодку. Я написала адрес Эстель, но свой собственный номер мобильного телефона с кодом города Флориды. Он сохранился с моего самого первого телефона, отчего создавалось впечатление, будто я житель Таллахасси. Когда я поняла, что Адлай приглашает меня на настоящий сплав на каноэ, я сперва подумала, как бы исправить это заблуждение. Но удовольствие, которое я испытала, услышав его голос, заставило меня сдержаться. Я сказала только: «Конечно, хорошая идея. Я принесу еды».

Ну схожу на небольшое свидание, чего дурного? Адлаю не нужно знать историю моей жизни со всеми ее завихрениями и заводями.

Он с лязгом поднимает одно из тяжелых каноэ на кронштейны для хранения и толкает его обратно.

– Нет, я не так давно этим занимаюсь. Я попал сюда только два года назад. Пытался не стать страховым агентом. – Адлай поворачивается ко мне и улыбается.

– Извини?

– Мой отец и братья владеют страховой конторой в округе Броуард. Бизнес идет хорошо. Но я всегда был чудаком. Десять лет пытался спасти парк «Эверглейдс». И как только я уволился, братья снова попросили меня присоединиться к компании.

– Почему ты ушел?

Он тянется в заднюю комнату и вытаскивает два пепельных весла.

– Ты про заповедник? Я работал в государственном агентстве в округе Дейд, думал, что смогу что-то изменить. – Он прислоняет весла к стойке. – Политики говорят, что хотят спасти Эверглейдс, но на самом деле хотят спасти свои любимые задницы, а ограничение застроек – решение непопулярное, поэтому им проще закрыть глаза на мертвых птиц и ртуть в рыбе. Даже говорить не хочу. Мне нужно было уехать из Южной Флориды, пока я не стал законченным циником.

– А Северная Флорида лучше?

– Ну, у этого места все еще есть шанс с экологической точки зрения. А мне здесь лучше. – Он снова смотрит мне в глаза, золотые солнечные лучи задержались в серых радужках. Какая геода может сравниться с ними? – Я на минутку, – говорит Адлай и ныряет в другую комнату.

Пока он переодевается, я выхожу наружу. Облако движется по солнцу, даря передышку от жары. Адлай выходит и поворачивает ключ в двери, затем направляется к сараю, чтобы взять бересту. Я шагаю следом и помогаю ему нести каноэ. Оно легкое, но я чувствую, как у меня между грудей стекает капля пота.

– Хочешь управлять на этот раз? – Адлай предлагает мне сесть на корму.