Хозяйка разорившейся таверны. Путь к счастью

— Да серьезно! — выкрикнула я. — Я кое-что о нем знаю! Знаю, что он богат! Носит плащ с меховым воротом и душится ужасными духами! Знаю, что это он вызволил Грегори из тюрьмы, чтоб тот помогал обыскивать мой дом! Знаю, что негодяя заперли тут инквизиторы. Он умеет перемещаться, ну, совсем как ты, только с помощью артефакта! Кольца у него на правой руке! А людей для его банды Толстая Елена подсовывает!

— Кольцо — это плохо, — задумчиво произнес Эван. Его рука под одеялом скользнула по моему боку, обняла, придвинула к нему. — Это значит, он в любой миг может испариться, если его что-то напугает. И не поймать. И не рассмотреть. И тут выход только один…

Что это за выход, Эван не сказал.

А я не спросила, потому что бесстыдник вдруг уткнулся лицом мне в грудь и шумно вздохнул, вдыхая горячий аромат моего нагретого тела. Он держался слишком долго, но теперь, когда мы оказались в одной постели, обнаженные, он ластился ко мне, как огромный кот.

— Какой, —пискнула я, притворяясь заинтересованной.

— Он должен обезуметь от близости его цели, — ответил Эван, беззастенчиво ласкаясь, прихватывая губами кожу на моей груди. — Забыть обо всем.

— Хочешь, — шепнула я, чувствуя, как его ладонь продолжает свое путешествие по моему телу, обводя округлость бедра, — я пойду к нему на встречу? А ты последуешь за мной и поймаешь его? Толстая Елена говорила, что может меня выманить из города…

Эван поднял лицо; в его темных глазах танцевали смешливые искры.

— И ты согласишься быть приманкой? — уточнил он. Я с серьезным видом кивнула, стараясь не обращать внимания на его руку, поглаживающую уже внутреннюю поверхность моего бедра. — И ради чего?

— Чтоб за Рома отомстить, — ответила я серьезно. — Он был хорошим человеком. Он дал мне все. Раскрыл секрет его трюфелей. Спас от голодной смерти и меня, и Бибби… Он заслужил покой.

— Ах, Мари, — тихонько рассмеялся Эван, вдруг с жаром прижавшись ко мне всем своим горячим телом. — Я не верил, что такие, как ты, существуют. А теперь смотрю на тебя и думаю: ангел упал с неба специально для того, чтобы быть со мной!

Не в силах больше сдерживать свою страсть, Эван припал к моим губам горячим поцелуем, и я не смогла не ответить.

Его руки блуждали по моему телу, с жадностью лаская, оглаживая разгоревшуюся кожу. Его колено раздвинуло мои ноги, он властно опустился на меня, прижался крепче, и я ощутила его нетерпение, его страсть.

— Ай! — вскричала я, когда его ладони подхватили мои ноги под колени и развели, бессовестно и широко. — А кто-то говорил, что подождет до свадьбы?!

— Я соврал, — ответил Эван нахально. — Считай, это наказание за вранье тебе! Неприятно ведь, когда близкий человек обманывает, а?

— Приятно, — возразила я, задохнувшись от смущения и невероятного желания.

Потому что то, о чем я так долго пыталась не думать, даже не мечтать, случилось. И произошло это нежно и мягко.

— Мари, — прошептал он, нависнув надо мной, — я не хочу тебя потерять. Я не могу тебя потерять. Никогда. Слышишь?

Я беспомощно застонала, когда Эван проник в мое тело.

Сгорая от страсти, ответила на его поцелуй, запустив руки в его черные волосы. Ощущая толчки в свое тело, ногтями провела красные полосы на его спине.

Он овладевал мной все полнее, захватывал все мое существо, вспыхивая от желания. От радости обладания.

Он ласкался всем телом, вжимаясь в мои раскрытые бедра.

Томил долгими поцелуями, опаляющими мне душу. Жадно мял мое тело, выпивая его мягкость и податливость, выбивал из моей груди стоны.

И когда крики мои становились особенно громкими, он припадал к моим губам поцелуем и заглушал их, выпивая мой голос, дыша моей страстью, моей истомой, моим страданием и наслаждением одновременно.

Я обняла его ногами, приникла к нему, впилась ногтями в его тело,

Теперь мы были словно единым целым, и никакая сила в мире не могла бы нас разлучить.

Наслаждение — нереальное, космическое, — пролилось в наши тела и души.

Я, кажется, даже дышать забыла как, и некоторое время слышала только биение собственного сердца, громко и четко отсчитывающего мгновения прекрасного наслаждения.

Мир словно разрушился и ожил вновь. Какой-то новый, неведомый. Полный надежд на счастье.

— Мари, — прошептал Эван, тяжело дыша. Его кожа под моими ладонями была влажной, горячей. — Я хочу только одного: чтобы это дело как можно скорее закончилось, и чтоб мы были вместе. Я люблю тебя, Мари. Мой упавший на землю ангел.

***

Эван ушел тайно, распрощавшись только со мной.

И, прежде чем уйти, накрепко велел мне ни за что не геройствовать.

— Никаких подвигов, Мари! Слышишь? Даже если сотня человек выскочит из леса и начнет тебя звать за собой, помочь вытащить из колодца ребенка — нет, Мари, не ходи.

— О, ужас, — пробормотала я. — А если там и вправду ребенок?

— Мари! — сердито прикрикнул Эван, нахмурив брови. — Ты что, силач? Или ловкий трубочист, у которого всегда с собой найдется веревка, а в запасе — умение карабкаться по узким трубам?

— Нет, — промямлила я. — Но вдруг человек останется без помощи и умрет, быть может, кровью истечет…

— А ты лекарь? — все так же строго допытывался Эван.

— Нет…