Хозяин болота

Сама не зная, отчего осерчала, Ива швырнула Хозяину вышитую рубашку. Не так она видела эту встречу, ой не так! Вот если бы Господин топей сам к ней пришёл, да с поклоном… Если бы развернул обновку и ахнул в восхищении… Если бы сразу улыбнулся, да не так, как он обычно улыбался, а по-доброму, поблагодарил… А он… Сидит! Ишь ты!

Аир ловко поймал кулёк, точно и не пригубил медовухи вовсе, развернул…

— Ну ничего, — заявил он, бегло осмотрев вышивку, — сойдёт.

Ива раскраснелась ещё сильнее. Да в кои-то веки не от смущения, а от злости. «Сойдёт»!

Что-что, а стыд Аиру был неведом. Он стянул рубаху, в которой явился, и облачился в новую. Словно бы у себя дома переодевался, а не в харчевне, полной незнакомцев. Да и ладно бы те хоть отвернулись! Напротив, иные бабы заинтересованно хмыкнули, иные и вовсе присоветовали смельчаку не останавливаться и скинуть ещё что-нибудь.

Ива зыркнула через плечо на крикуний и те, видно, приметили в её взгляде нечто такое, что заставило рты прикрыть.

— Всё-всё! Молчок! — захихикала самая громкая.

«Сразу видно приезжан! Ни стыда, ни совести!» — подумала Ива.

— А платить харчевнику чем будешь? — спросила она вслух. — У тебя деньги-то водятся или только ряска болотная?

Аир лениво подошёл и опустил длань на плечо девушки.

— А платить, — приблизил губы к самому уху, — будешь ты. Невесте же полагается приданное, нет?

— У меня денег нету, — мстительно заявила Ива. — Рубаху принесла, вот и всё приданное.

Жених покачал головой и издевательски причмокнул.

— Горе-то какое! Не невеста, а одни убытки… Ну тогда, — обыкновенно хмурый лик Хозяина вдруг осветился мальчишеским задором. — Бежим!

И… побежал! Не заплатив и бросив Иву на растерзание бережливому харчевнику, который не посмотрит, что от кувшина отпито едва ли полкружки!

Ива задохнулась от возмущения и… бросилась следом.

Когда, петляя в толпе, нагнала, уже не смотрела, кто тут болотное чудище, а кто болотная девка. Напрыгнула с разбегу, повалила наземь, а потом принялась колотить. Удары, конечно, получались такие, что только комара прихлопнуть, и Аир не защищался от них, а знай хохотал.

— Ты как мог?! Ты меня бросил! А ежели б поймали?! Защитник, тоже мне!

Прохожие не спешили разнимать. В праздник чего только не случается! Рассорившаяся и даже подравшаяся парочка — дело житейское. Сами разберутся. Разве что советы давали:

— Сильнее его, сильнее! Пусть знает!

— Лупи, девка! За нас за всех!

— Небось за дело!

Эти восклицания Иву и охолонили. Она поднялась и отряхнула сарафан, тщательно проверила, не попортила ли наряд.

«Не Хозяин ты болотный, а козёл самый обыкновенный!» — хотела сказать она, но не решилась.

— Чем ещё я могу послужить Господину топей?

Не спеша вставать, Аир задумчиво смотрел на неё снизу-вверх. В новой рубахе, между прочим, лежал, подлец! Да на пыльной дороге! Стирать-то кто будет? Утопницы?

— Хорошо у вас. Весело. Пожалуй, я останусь на праздник, — решил Аир. — А ты можешь послужить господину, сопровождая его сегодня.

— И оплачивая его гулянки в харчевне? — ехидно уточнила Ива.

— И улепётывая с ним из харчевни, — без зазрения совести поправил он.

Что ж, делать нечего. Сама предложила. И, коли Господин не отказался от услуги, придётся её оказать. Ива осторожно взялась за предложенный локоть и — вот диво! — не испугалась, а, напротив, преисполнилась гордости. Не одна иду — с женихом! Да не абы с каким!

Это одной Иве приходилось проталкиваться, Аир же шёл через толпу так, что все сами расступались.

И шли они не куда-нибудь, а ко двору старосты Нора, куда потихоньку начинал стекаться народ.

Для основного обрядового действа покамест было рановато, а вот для представления — самое время.

Имелась у Клюквинчан ещё одна традиция. Добрая, всем на радость! Случись большой праздник, на который не грех собраться целой деревней, немужние девушки брались плясать. Да не абы как топая, а как бабки завещали: плавно да ладно, ноженька к ноженьке, рученька к рученьке, ровно лебёдушки. И ежели взялся бы кто сказать, которое из торжеств всего больше требовало обрядовой пляски, так сказал бы: день Света и Тени.

И конечно все девки Клюквинок перешёптывались, обсуждали, кто пойдёт первой в ряду, кто станет вести хоровод. Ива на подруг не глядела: ясно, что её в этом году не позовут. Мало того, что уже почти мужняя, так ещё и столько позору перенесла, что лучше б вообще из дому не высовывалась. Она шла под руку с Аиром и рассказывала, как пойдёт ритуал:

— …рассядутся по местам, а Нор, староста наш, объявит начало битвы. И тогда молодцы выйдут вон туда, на серёдку, и станут сражаться. Конечно, железа брать не дозволяется, но всё одно, что ни год, кто-то в рукавице проносит подкову. Такого мажем сметаной да гоняем от каждого двора до завтрашнего утра, чтоб неповадно было…

Ива хотела притулиться с женихом у малого стола, куда обыкновенно сажают приезжих (вроде и не гонят, но и самого богатого угощения задарма не поставят), как вдруг к ней подбежала красавица Сала и потянула за рукав:

— Пошли!