Хозяин болота

Хозяин болота осторожно проводил бабку к столу и усадил на угол. Самый зоркий не заподозрил бы неладного: помог, придержал, не боле. И только Алия знала, какая нечеловеческая сила надавила ей на плечи, чтобы опустить на скамью.

— О чём ты, бабушка? — шепнул Хозяин будто бы непонимающе.

Алия навострила уши. Нет, верно, она ошиблась! Заросли крапивы шуршат на ветру, а глиняная посуда отбивает песнь по железным прутьям. Никакой нечисти не преодолеть такую препону! Откуда бы ей знать, что не всякая нечисть ломится в главные ворота? Иной раз кто-то доверчивый нет-нет, а отворит малую калитку…

Аир сидел, ровно сметаны объевшись. Лелея и Креп разумели по-своему: радуется парень невесте. Любовь, не иначе! Братья же перешёптывались, обсуждая птичий нос и болезненную бледность зятя: два сапога пара они с Ивой! Тощие да болезненные. Либо один, не уследишь, в могилу сляжет, либо другая! Нет бы их сестре найти себе мужа, способного от любой беды защитить, мышцатого богатыря! Потом оба вспомнили кузнеца и как-то разом умолкли. Может, не так уж плох этот Аир. Вон осанка какая! У привычных к труду мужиков такой не бывает. Этот не иначе образованный, а может, чем боги не шутят, и воин. Двигается-то плавно, будто по воде!

Небесное светило, зевая, пряталось в перину из лесных вершин. И оттуда же, из леса, тянулся холодный тёмный воздух, в котором огоньки светцов плавали как в тумане.

Креп наполнил кружки киселём и раздал, обойдя, конечно, Аира.

Деревянная ручка ткнулась в ладонь Алии и та подняла кружку выше головы.

— Род в сборе! — торжественно объявила она, и огоньки согласно дрогнули. — Примем же за наш стол ушедших за Огненные врата!

— И пригласим пришедших из мира! — напомнила Ива о женихе.

— И пригласим, как же… — нехотя согласилась Алия.

Бабка поднесла чашку к губам, но поперхнулась, когда Лелея укоризненно покашляла.

— Чаго табе?

— Кх-кх… И пригласим… — негромко повторила Лелея.

— Ась? Ня слышу!

Вредная бабка быстро-быстро осушила свою кружку, сделав вид, что забыла про древний обряд. Станет она ещё угощать всяких пришлых кисельком! Он ей и самой люб!

Ива плотно сжала губы, но не стерпела, чтобы её жениха обделили. Она подняла свою кружку и нахально взяла слово:

— И пригласим пришедших из мира! — объявила она.

Сделала глоток сама и поднесла кружку ко рту Аира: так мать кормит только что рождённого, так род принимает нового дитёнка, сколько бы годков тому не было.

То же повторилось и с трапезой.

— Мама! — укоризненно окликнула Лелея, когда старуха локтем закрыла от жениха внучки тарелку.

Креп поддержал жену:

— Алия, ну в самом деле! Ну это!

И только Бойко и Ранко пихались, довольно хихикая.

Ива спорить с бабкой не стала. Молча пододвинула Аиру свою плошку. До старшей в роду ей далеко, но авось предки и такой обряд примут.

Приняли!

Едва кусок большого родового пирога коснулся узких губ Хозяина болота, громыхнул гром. Да не так, как обычно громыхает приветствие светлых богов, а глухо, грозно, будто бы из-под земли. Тревожно застучали черепки по железным кольям, засвистел ветер. Туча выросла прямо из непроглядной темени леса и заслонила собою небо, потянула чёрные отростки к деревне. Запахло затхлым болотом…

Первой спохватилась Лелея. Не успели крупные капли шлёпнуться на стол, а она уже прикрыла ближайший светец и понесла в избу. За нею повторили Креп и Ранко. Бойко же сцапал кисель и сразу три тарелки с угощением. Ива хотела помочь бабке, то та зашикала на неё:

— Пироги, пироги няси!

Делать нечего, пироги и впрямь надо спасать.

Недвижим остался только Аир. Он смотрел на тучу и улыбался, а Алия, хоть и не видела, но всем телом ощущала, как зловеще растянулись его губы.

Слепая таращилась будто бы на Хозяина болота, а вроде и сквозь. Старущечьи пальцы наручами стиснули бледное запястье — не выпустит.

— Думаешь, ня узнала табя?!

— На самом деле, — Аир медленно перевёл взгляд на бабку. В ней не осталось ни девичьей гибкости, ни женской степенности, ни той таинственной мощи, что следует по пятам за мудрыми старцами. Просто безумная старуха. И это её он столько лет страшился?! — мне плевать.

— Прогнала табя однажды, прогоню и снова! Ничаго ты нам не сделаишь!

Глаза Господина топей налились чёрной жижей, но Алия этого, конечно, видеть не могла.

— Я сделаю с вами всё, что захочу. Всё, ясно? С тобой. С твоей семьёй. Со всей деревней. С Ивой.

— Ты ужо отнял у мене усё, шо любила. Вдругорядь не сладишь! Сумею и себе защитить, и их! Ня отдам табе унучу, слышишь! Ня отдам!

Аир по одному отжал морщинистый пальцы.

— А разве я тебя спрашивал, ведьма?

Каждая горошина влаги, падающая с неба, казалась камнем, брошенным в беззащитную старуху. Она скукожилась, вздёрнула плечи: вот-вот рассыплется на части!

— Ты ужо отнял у мяне сястру! Ня отдам табе унучу!

Аир поднялся. Проверяя новую силу, прошёлся мимо железного частокола, скинул глиняную крынку и на пробу погладил кончиками пальцев ржавый прут. Отдёрнул руку, зашипев: нет, пока ещё не всю власть он получил. Надобно ещё маленько обождать…