Хозяин болота

Лунный свет стекал по спинам, подсвечивал кожу, купался в зрачках. Кабы кто увидел девок со стороны, не иначе принял бы за утопниц, так красивы они были! Все: и грубоватые Шаша с Лашей, и хмурая Хоря, и даже нескладёха Еня. Что уж про невест говорить! Все они наполнились достоинством, все с гордостью несли свою ношу. Не женщины — богини!

Босые ступни потревожили воду, но Ключинка показалась не ледяной, а парным молоком. Невесты ступили в реку до коленей, остальные же замерли на берегу. Рано им ещё по лунной дорожке!

А Сала и Ива шли вперёд, растворяясь в этом материнском тепле, омывая тела и готовясь к переходу из одного рода в другой.

Вот вода достала бёдер, вот размыла алые полосы на животе, а вот случайная волна игриво коснулась грудей. Сала всегда была смелее, она первой и окунулась. И, широко уверенно загребая, поплыла к отражению луны, аккурат растянувшемуся в дорожку.

Ива же медлила — страшно ступить в неизведанное, хоть и решено всё давным-давно… Это её и выручило. Ибо невест по реке плыло всего две, а девушек — целая дюжина. Вот только живыми были лишь Ива с Салой, остальные же — утопницы.

— Вы как здесь оказались?! — ахнула Ива, но нечистые были далеко, почти так же далеко, как подружка. Они и не ответили. Куда им отвечать? Тут такая забава сама в руки идёт! Пышнотелая, живая… Пока что.

Сразу шесть болотных девок, прозрачных, почти незаметных в течении, направились к Сале. Она их не распознала — ей не дано видеть нечисть. Не замечали и девушки на берегу. Случись что, и не поймут, какая сила виновата в том, что Сала, сызмальства плавающая подобно рыбке, под воду нырнуть нырнула, а вынырнуть не смогла. И не спасут её ни товарки, ни мать с отцом, ни возлюбленный жених, так и не успевший стать мужем. И лишь Ива будет знать, кто утащил Салу на дно, чтобы водила с мертвянками хороводы…

— Сала!

На берегу приметили, как зеленоволосая скакнула вперёд и как её тут же накрыло волной, каковых на Ключинке отродясь не поднималось.

А под водою оказалось ещё страшнее, чем на её поверхности! Утопницам воздух ни к чему, они по воде как посуху ходят. И они окружили жертву со всех сторон: кто сбоку подбирался, кто снизу. Тянули руки со слишком длинными пальцами, скалили кривые усмешки слишком широких ртов. И были они что рыбы мёртвые: белёсые, медлительные… И смрад смерти шёл от них. Ива и не подумала, отчего вдруг под водою чует запах. Думала она только о том, как далеко успела отплыть Сала, и что утопницы доберутся до неё всяко быстрее подруги.

И тогда Ива закричала. Забыв, что нахлебается из Ключинки, что плавает худо, что утопницы и её утащат на дно. Закричала, потому что ничего, кроме этого, сделать не могла, а молчать — невмоготу.

— Стойте!

Только тут вспомнилось, что под водой обыкновенно люди не разговаривают. Но вспомнилось уже после того, как голос разнёсся по реке, а мёртвые девки послушно замерли каждая на своём месте, точно и не несло их никуда течение. Только волосы развеваются…

— Не смейте её трогать! — потребовала Ива, неуклюже трепыхаясь.

Мёртвые застыли. И верно — рыбины раздувшиеся…

— Не троньте нас! Пошли прочь! Возвращайтесь в болото, к своему хозяину!

Казалось бы, человеку жить без воздуха не велено богами, но Иве дышалось легко и свободно. Да только радоваться некогда: вот как бросятся утопницы на неё вместо Салы, как разорвут на части… Особенно та, с распоротым ртом. Навряд она забыла, какую обиду Ива ей причинила… Но вместо того, чтобы озлиться, мертвянки сказали навроде хором, но голос звучал как один:

— Как прикажешь, хозяйка!

— Это я хозяйка, что ли? — удивилась Ива.

Не ответили. А чего им отвечать? Утопницы порскнули вспугнутыми рыбёшками и поплыли, изгибаясь подобно угрям. Вот и думай, отчего бы послушались…

Но подумать Ива не успела: кто-то схватил её за волосы и потянул вверх.

— Ивушка, милая, неужто за столько лет плавать не выучилась?! — отфыркивалась напуганная Сала. Она придерживала подругу на поверхности и озабоченно проверяла, дышит ли.

Ива дышала. Может ещё лучше прежнего.

— Прости, — виновато улыбнулась она. — Я в воде что камень — сразу ко дну…

Сала выругалась так, как не каждый хитрый купец умеет. Ругалась она редко, но зато, если уж брала слово, то заслушаешься! Оттого Сыч голову и потерял, надо сказать.

— Сразу бы предупредила. Ладно уж, помогу…

И поплыли они к лунной дорожке рядышком, загребая осторожно и бережно. А доплыв, переплели руки, кивнули друг другу и погрузились в реку с растворённой в ней луной одновременно, чтобы вынырнуть очищенными от прошлого, готовыми к новой дороге и смелыми. Ведь кто, как не покровительница всех женщин, ночное светило, ласково пригладит волосы и шепнёт на ушко: всё хорошо будет, милая! Куда угодно пойти можешь, а я — с тобою.

На суше нетерпеливо ожидали подруги. Вроде и не случилось ничего, а всё одно каждую распирало от желания расспросить, как там, что на той стороне?

— Не потонули? Холодно? Что луна сказала? — перебивали друг дружку девушки, но Ива и Сала таинственно молчали. Сами всё узнаете. Когда срок придёт.