Хозяин Марасы

Ах ты дря-а-ань, – сдавленно протянула фрау Ляйтнер. В её голове прокручивались воспоминания о прочитанной книге, о девчонке, разрушившей свою семью ради иллюзий. Марта была точно такой же самовлюблённой эгоисткой, как и главная героиня дешёвой книжонки. Плевать на родителей, на долг, на правила приличия и «лицо», чью потерю уже никак не восстановить. Зациклившиеся на своих желаниях и нежно лелеемых страданиях женщины – придуманная и реальная – никак не могли понять своим ограниченным разумом, что внешнее благополучие и статус важнее придуманного ими счастья. И теперь, позоря своим поведением семью, Марта лишний раз доказала собственную несостоятельность. – Ты, убогая, мерзкая дрянь! Немедленно иди к себе, и чтобы я до самого отъезда не видела тебя, и после тоже! – она словно забыла о том, что немногим ранее уже выгнала дочь.

Если тебе так хочется, то ты больше не увидишь меня. Ни-ког-да. – Марта говорила чуть слышно, едва удерживая срывающийся голос. Ей хотелось плакать – уткнуться лицом в плечо Лоренцо и разреветься. С всхлипами, завываниями и соплями, как в далёком детстве, но она всё же смогла не опуститься до такого. Стиснула зубы до боли в челюстях, сжала губы, чтобы они не дрожали, и уставилась пустым взглядом в белёную стену. – Никогда…

Mai piu171, – подтвердил Лино. – Закрой глаза, Марта. И не открывай, – он снова прикоснулся губами к её волосам, а затем перевёл взгляд на Анну. Белое, словно мёртвое лицо расплывалось в абсолютно звериной усмешке. За растянутыми губами виднелись острые, заточенные зубы, а чёрные глаза были полны первозданной, немыслимой тьмой. Таким он стоял перед Мартой на краю обрыва, когда она каялась перед ним. И таким он был, защищая её, спасая от серого, промозглого прошлого. – Над берегом чёрные луны, и море в агатовом свете… – проговорил он, неотрывно глядя на Анну. В тот же миг оконные стёкла брызнули, влетая внутрь комнаты и жаля находившихся внутри людей, а следом, под крики боли и страха, влилась первая волна ночной темноты. С порога, переплетением кальмаровых щупалец, поползла чернота, окружавшая ранее Лино. Они жрали свет, уничтожая его, погружая комнату в непроглядный глубокий мрак. Не было ничего – все терялось, исчезало в нём, словно сама первобытная тьма, изначальный хаос. Grande niente. Gran nada172.

Le lune nere173… – прохрипел Лино. Он закрыл глаза, как можно крепче прижимая к себе Марту. – Белое солнце и чёрные луны, да. Делайте, что хотите!

Живая тьма окутала их обоих, скрыла за тугими, плотными потоками, подобными кольцам змей. Эти потоки переплетались, скользили друг по другу, не проникая внутрь, и свивались в единый тугой клубок. Он был настолько плотный, что на миг стал похожим на каменный мешок, смертельный и лишённый воздуха. Миг, в котором ясность тьмы стала предельной, достигнув вершины присутствия. Она внезапно схлынула, мгновенное истаяла, оставив комнату светлой, тихой, полной ночной свежести. В разбитые окна струился пахнущий влагой воздух, осколки стекла матово поблёскивали на полу.

Господи… – Лидия попыталась перекреститься, начав почему-то с правого плеча, потом бессильно уронила руки и грузно рухнула на стул. Она в ужасе смотрела на пустое место посредине комнаты, где до этого стояли Марта и Лино. Где-то на периферии её взгляда назойливо алело пятно крови на ступенях, словно напоминало о том, что ужас ещё не исчез, нет! Он здесь, рядом, впитывается в старое дерево и проникает всё глубже и глубже в светлый, уютный домик для гостей. – Господи…

Хватит! – Сандра взвизгнула, топнув ногой. – Хватит бормотать что-то на этом мерзком, животном языке.

Сандра, ну что ты… – Венсан попытался было обнять свою невесту, чтобы успокоить, но она вывернулась из его рук.

Это всё ты – «Соберёмся все вместе, пусть будет вся семья» … Ты видел, что эта дрянь сделала? Это ты виноват в том, что она сюда приехала!

Милая, успокойся, – Анна откинула назад волосы, одёрнула юбку и, приведя тем самым в порядок внешний вид и нервы, решила заняться дочерью. – Марты тут нет.

А куда она делась? Со своим итальянским уродом вместе, а?! Куда эта сука сбежала!

Да вы же ей глаз выбили, – тихо произнесла Лидия, то ли пытаясь достучаться до остатков чужого разума, то ли беседуя сама с собой. Анри, не обращая внимания на жену, неспешно, по глоточку, опустошал оставленную Этьеном бутылку.

Они оба сбежали, когда начались перебои со светом. Из-за грозы, – разумная, рассудительная фрау Ляйтнер нашла самое правильное объяснение случившемуся. – Всё в порядке, милая. Мы завтра уедем отсюда, поедем в гостиницу, а в воскресенье…

Никакого воскресенья! – Сандра нервно огляделась, выхватила у будущего свёкра бутылку скотча из рук и запустила её в сторону лестницы. Разливая в коротком падении своё содержимое, она врезалась в ступеньку, гулко звякнула и отскочила на пол, удачно утвердившись прямо на крепком донышке. – Хватит пить! Всё время только и делаешь, что напиваешься. Как ещё вместе с моей сестрой в первый же вечер не нажрался, жиртрест!